Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Анненков. Мы подождем другого случая.

Степан. А если с великим князем будет великая княгиня?

Каляев. Ее я не пощажу.

Анненков. Слышите?

Стук колес. Каляев невольно бросается к окну. Остальные ждут, не двигаясь. Карета приближается, проезжает под окнами и скрывается из виду.

Воинов(глядя на Дору, которая подходит к нему). Все сначала, Дора…

Степан(с презрением). Да, Алексей, все сначала… Но надо же что-то сделать ради чести!

Занавес

Действие третье

Та же комната, тот же час два дня спустя.

Степан. Где Воинов? Он должен быть здесь.

Анненков. Ему надо выспаться. А у нас есть еще полчаса.

Степан. Я могу пойти узнать.

Анненков. Нет. Надо ограничивать риск.

Молчание.

Анненков. Янек, почему ты молчишь?

Каляев. Мне нечего сказать. Не беспокойся.

Звонят.

Каляев. Вот и он.

Входит Воинов.

Анненков. Ты поспал?

Воинов. Да, немного.

Анненков. Ты спал всю ночь?

Воинов

. Нет.

Анненков. Надо было спать. Есть же средства.

Воинов. Я пробовал. Но я слишком устал.

Анненков. У тебя руки дрожат.

Воинов. Нет. (Все смотрят на него.) Что вы на меня смотрите? Разве не может человек устать?

Анненков. Может. Мы думаем о тебе.

Воинов(с внезапной яростью). Надо было подумать обо мне позавчера. Если бы бомбу бросили два дня назад, нам бы уже не от чего было уставать.

Каляев. Прости меня, Алексей! Это из-за меня все стало так трудно.

Воинов(тише). Кто это сказал? Почему – трудно? Я просто устал, вот и все.

Дора. Теперь дело пойдет быстрее. Через час все будет кончено.

Воинов. Да, все будет кончено. Через час…

Он озирается вокруг. Дора подходит к нему и берет его за руку. Он не сопротивляется сначала, потом вдруг резко вырывает руку.

Воинов. Боря, мне нужно с тобой поговорить.

Анненков. Наедине?

Воинов. Наедине.

Они переглядываются. Каляев, Дора и Степан выходят.

Анненков. Ну, что? (Воинов молчит.) Скажи мне, прошу тебя.

Воинов. Мне стыдно, Боря.

Молчание.

Воинов. Мне стыдно. Я должен сказать тебе правду.

Анненков. Ты не хочешь бросать бомбу?

Воинов. Я не смогу ее бросить.

Анненков

. Тебе страшно? Дело в этом? Тут нечего стыдиться.

Воинов. Мне страшно, и я этого стыжусь.

Анненков. Но позавчера ты был счастлив и горд. Когда ты уходил, глаза у тебя горели.

Воинов. Мне всегда было страшно. Позавчера я просто собрал все свое мужество. Когда я услышал карету издалека, я себе сказал: «Ну! Всего одна минута!» И стиснул зубы. Все мускулы у меня напряглись. Я хотел бросить бомбу таким рывком, как будто великий князь должен был погибнуть от самого удара. Я ждал первого взрыва, чтобы выплеснуть скопившуюся во мне силу. Но его не было. Карета поравнялась со мной. Как быстро она катилась! Она пронеслась мимо. Тогда я понял, что Янек не бросил бомбу. И тут меня ужасно зазнобило. Я вдруг почувствовал такую слабость, будто я малый ребенок.

Анненков. Это ничего, Алексей. Со временем человек оживает.

Воинов. Два дня прошло, а я не ожил. Я тебе солгал только что, я не спал эту ночь. Сердце билось слишком сильно. О, Боря, я в отчаянии.

Анненков. Не надо отчаиваться. Мы все были такие. Ты не будешь бросать бомбу. Месяц отдыха в Финляндии, и ты снова будешь с нами.

Воинов. Нет. Тут другое. Если я не брошу бомбу сегодня, я никогда ее не брошу.

Анненков. Почему?

Воинов. Я не гожусь для террора. Теперь я это знаю. Будет лучше, если я уйду от вас. Я буду работать по пропаганде, в комитетах.

Анненков. Риск тот же самый.

Воинов. Да, но там можно действовать с закрытыми глазами. Вслепую.

Анненков. Что это значит?

Воинов(лихорадочно). Вслепую. Это нетрудно – ходить на собрания, обсуждать положение и потом выносить смертный приговор. Конечно, рискуешь жизнью, но на ощупь, ничего не видя перед собой. Но стоять одному, когда вечер спускается на город, стоять одному среди тех, кто спешит к миске дымящегося супа, к детям, к женскому теплу, стоять молча, ощущать тяжесть бомбы в руке и знать, что через три минуты, через две минуты, через несколько секунд ты бросишься наперерез мигающей огнями карете – вот что такое террор. И теперь я знаю, что если придется начинать все сначала, то из меня словно вся кровь уйдет. Да, мне стыдно. Я слишком высоко метил. Мне надо работать на своем месте. На самом скромном местечке. Единственном, которого я достоин.