Калила и Димна

«Говорят, что в одном из городов Синда [26]

был знающий и умелый лекарь, жалостливый и заботливый, умеющий, как никто до него, составлять разные лекарственные зелья. Он прожил долгую жизнь, и к старости у него ослабело зрение. А у царя того города была дочь, которую он выдал замуж за одного из своих племянников. Она забеременела, и у нее начались недомогания, обычные при беременности. Послали за тем лекарем, и когда он пришел к царской дочери, то стал расспрашивать, на что она жалуется, и она рассказала о своем недомогании. Старик, поняв причину ее болезни и зная способы лечения, сказал ей: «Если бы я не был слеп, то составил бы целебное зелье, но я никому не доверяю и не могу поручить это дело другому». Сказав это, он ушел, но слова его стали известны, и многие желали узнать, как составляется это зелье, но старик никому не открывал секрета. О словах лекаря узнал и некий глупец, что жил в том городе. Он пришел к царю и заявил, что он — искусный лекарь, умеет исцелять разные недуги и изготовлять чудодейственные зелья, ибо ему ведомы свойства простых и сложных лекарств, составленных из растертых камней, корней и всевозможных трав. Царь велел привести этого человека в свою сокровищницу, где хранились самые драгоценные лекарства и благовония, чтобы он взял все, что ему нужно. И когда мнимый лекарь увидел, как много там трав и кореньев, он растерялся, так как не имел никакого представления, что ему нужно, и взял то, что ему попалось под руку. Среди прочего он взял также небольшой узелок, в котором был смертельный яд. Не зная, для чего служит каждая трава и каждый корень, тот глупец смешал все, что вынес из сокровищницы, дал дочери царя лекарство, и она тотчас скончалась. Узнав об этом, царь велел привести к нему невежду и заставил его проглотить полную ложку составленной им смеси, и тот упал бездыханным.

Я рассказал вам эту притчу, чтобы вы поняли, как легко оступиться и совершить ошибку словом и делом тому, кто выдает себя за знатока, не зная своего места. И если вы забудете об этом, с вами может произойти то же, что и с тем невеждой, и пенять вам нужно будет лишь на себя, а не винить кого-либо иного. Мудрецы сказали: «Говорящему воздастся по его словам». Я жду ваших слов, говорите и будьте правдивы!»

Тут встал кабан, предводитель царских свиней, что ведал дворцовой кухней, чванный и высокомерный, ибо был он ближайшим другом и любимцем царя, и сказал: «Послушайте мои слова, высокородные и почтенные господа, и не упустите ни единого звука, ибо в речах моих великая польза. Еще древние мудрецы говорили, что праведников можно отличить по их облику и виду. Вам же, высокочтимые, по неизреченной милости бога ниспослан дар узнавать по внешности не только праведников, но и злодеев, по отдельному и как бы ничтожному признаку судить о целом. Поглядите на этого проклятого Димну, и вы увидите не один, а множество признаков, говорящих о том, что он злодей и коварный предатель. Всмотритесь в него — и вы согласитесь со мной и убедитесь в этом».

Судья сказал кабану: «И я, и все присутствующие поняли, что ты — великий мастер определять по внешности признаки злодейства. Объясни нам, что ты имеешь в виду и какие признаки ты усмотрел в облике этого шакала».

И предводитель царских свиней стал поносить Димну, называя обманщиком и негодным предателем, а потом сказал: «В книгах, что составили древние мудрецы, написано: «Если у кого-нибудь бегают глаза и левый глаз меньше правого, если держит он нос по ветру, если ходит, опустив голову, и постоянно озирается, то он, без сомнения, злонравен, лукав и вероломен». И все эти признаки видим мы у Димны, посягнувшего на друга царя, праведного и достойного вазира».

«Ну и диво! — воскликнул Димна. — И ты, грязный и уродливый, еще говоришь о каких-то признаках, когда среди всех нас не найти более скверного облика, чем у тебя! И еще более удивительно, что ты осмеливаешься находиться при царской особе и даже подавать царю пищу при всей своей неряшливости и уродстве и при всех пороках, которые известны и тебе, и твоим родичам, и царским приближенным. Ты указываешь на меня, хотя я благообразен и тело мое чисто и без всяких уродств и пороков. И не только я знаю, что ты безобразен видом и порочен нравом, это может подтвердить всякий, кто здесь присутствует. Раньше я не говорил об этом, так как мы были друзьями, но теперь я скажу лишь о твоих явных пороках, не касаясь тайных, ибо ты оклеветал меня, обвинив во лжи и предательстве, бросив в лицо незаслуженные оскорбления, и доказал свою враждебность, сказав во всеуслышание то, о чем не имеешь ни малейшего представления.