Калининградские хроники

Во время одной из наших пробных швартовок мы подошли, пришвартовались, отшвартовались, вышли в Преголю, переключились на задний ход и ничего не произошло. А ещё попытка увеличить обороты, тоже не увенчалась успехом. Что случилось – не поняли. Александр очень медленно и осторожно вернул яхту к пристани. Медленно, потому что быстро она ходить перестала, а осторожно, потому что боялся потерять остатки хода.

Практика опять стала «накрываться медным тазом». Нужно было выяснить, что произошло, чтобы оценить серьёзность. На звонок техподдержке, кэп получил информацию о том, что точно не сегодня, вероятно завтра или в понедельник, край – во вторник (дело было в пятницу). Получалось, что почти четверть времени нашей практики яхта будет неисправна и практические занятия по управлению яхтой будут невозможны. Одним из вероятных и наиболее реальных вариантов решения проблемы было – свернуть практику, обменять обратные билеты и потом получить скидку на что-то другое за недоученные часы. Или попробовать починить самостоятельно. Вот так мы и оказались одинокими в большом городе. Людей в нём было много, почти 500 000, а помочь некому.

Не теряя надежды научиться, причем не только в этой жизни, а и во время этой практики, к диагностике подключился (был допущен) экипаж. Я, в далёком прошлом – бульдозерист, но видно это прошлое было очень далеко, потому что сразу определить причину поломки (точнее неисправности, поломку я совершил позже) не смог. И помня предыдущий опыт восстановления работоспособности путём устранения люфта (как было в случае с рулём), стал искать узлы и детали, в которых он (люфт) мог бы быть.

Дойдя до колонки со штурвалом, я обнаружил (раньше вообще внимания не обращал), что рычаг управления оборотами и направлением движения, как-то неправильно немного болтается. Он крепился к штоку, который торчал из колонки. Этот шток, в свою очередь был частью неведомого устройства, скрывающегося в колонке. Устройство, или его часть, крепилась болтами и головки этих болтов виднелись как раз за рычагом. Они (болты), кстати тоже непрочно сидели в своих отверстиях и шевелились вместе с рычагом. А два, т.е. половина, были откровенно не докрученными.

Вроде всё логично, если затянуть, то будет крепче держаться. Или не слабже, чем было. Подходящих гаечных ключей на яхте не было. Денис и Света съездили к родственникам и принесли немного ключей. К сожалению, ни один из них не подошёл, но – дорогу осиливает идущий и мы откомандировали на поиски Веру. Вера умеет очень хорошо договариваться, поэтому её направили на ближайшее судно (плавучий маяк, тоже музей) с миссией – добыть ключи. Она вернулась очень быстро с коробочкой, в которой были аккуратно сложены подходящие ключи. С воодушевлением я, Лёша и кэп взялись за работу. Старательно закрутили и попытались подтянуть (чтобы совсем не болталось) болты. Результат был шокирующим (для меня). Болты перестали болтаться, а шток, вместе с невидимым мне механизмом, получил абсолютную свободу и, если бы не рычаг управления, то он провалился бы в недра колонки и дальше в двигательный отсек.

Хотелось – как лучше, получилось – как всегда. Несмотря на некоторую парализованность от содеянного, интерес к дальнейшему исследованию во мне не угас. Точнее – это был не интерес, а стремление оценить нанесённый ущерб и попытаться его исправить.

С разрешения Александра (а что ему ещё оставалось делать?), мы сняли штурвал и вынули сервомеханизм. В узком пространстве колонки, как-то печально висела небольшая силуминовая коробочка, а уши, которые должны были её держать, были накрепко притянуты болтами к внутренней поверхности колонки. Силумин – это не сталь и даже не пластик, он не гнётся, он ломается даже при небольшом усилии. Мы затягивали болты старательно, т.е. усилие не было небольшим. Не так как башмачные (это которые на гусеницах бульдозеров), которые закручиваются аж до щелчка, но от всей души – чтобы «на века». И уши, не выдержав нашего напора, отломались. Действительно, детали яхты были изготовлены из материала, который можно было классифицировать как G&P. А ещё, как сказал кэп, там не было «выравнивающей прокладки». Или не было сразу, или кто-то не поставил во время ремонта. В общем – сначала не было этой самой прокладки, теперь не стало и ушей.

Предыдущая неисправность показалась детской шалостью, по сравнению с тем, что мы сотворили. Слабая надежда экипажа и кэпа на то, что может быть продолжим тренировки, была мною (как идейным вдохновителем этого безобразия) уничтожена полностью. Александр, отлучив меня от дальнейшего «ремонта» и, назначив наблюдателей за мной (чтобы не сломал ещё что ни будь), снова стал обзванивать тех, кто мог оказать помощь. Нужна была конкретная помощь, точнее, даже не помощь, а коробка. Новая или просто рабочая.