Калининградские хроники

При переливе дизтоплива, никто почти не пострадал – я не нахлебался и даже чуть-чуть не попало (сказался опыт работы бульдозеристом на Крайнем Севере, где подобный способ перелива дизтоплива был основным). Коля, который попросил стакан рома, чтобы компенсировать вред здоровью и моральные страдания, понесённые в результате попадания небольшого количества дизтоплива на палец, был засыпан очень искренними советами: «Оближи!», «Давай мы выпьем и дохнём!», «Может быть сразу отрежем?» и прочее. Очень полезные, своевременные и совсем не обидные советы, но следовать им он не стал, видимо само по себе очень доброе отношение к его здоровью, нейтрализовало моральные страдания и компенсировало вероятный вред. Так иногда бывает, что лечат не лекарства, а доброе отношение. В общем, минут через пять, после обнаружения «травмы», Коля был абсолютно здоров, бодр и весел.

Успели выйти из канала как раз к началу нашего (яхт) прохождения вдоль восторженных зрителей, потом, развернувшись у выхода в море, вдоль боевых кораблей, обратно в залив.

Идём, такие гордые, машем публике, публика радостно машет нам, настроение праздничное. В параде присутствовал даже (судя по флагу) шведский экипаж. Прошли, плавно повернули и вдоль строя боевых кораблей. Так же приветствуем экипажи, они приветствуют нас. Постарались сильно не задерживаться, чтобы у моряков быстрее закончилась торжественная часть и наступил праздник.

Прошли, оставив позади регату. Яхты выстроились в ряд, подняли паруса и замерли, в надежде поймать ветер. В тот день ветра не случилось. Но регата состоялась, это как в футболе времён стадионов с натуральной травой – «Футбол состоится при любой погоде».

Мы вышли в залив, в надежде, что где ни будь ветер есть. Он действительно был, но как-то очень несильно и порывами. Этих порывов вполне хватило проверить знание «Международных Правил Предупреждения столкновений судов в море» (МППССМ) пограничниками. Когда, поймав очередной порыв ветра, мы меняли галсы, двигаясь в глубину залива, вдали появился какой-то объект. В бинокль мы рассмотрели катер, который буксировал другой катер. Ну идут и идут, идут почти перпендикулярно нашему курсу и, если всё так и будет продолжаться, пройдут за кормой. Поменяли галс, катера тоже изменили курс, всё также надеясь пройти за кормой. Когда мы поменяли галс в третий раз, они снизили скорость. Кэп, увидев, что наши маневры немного усложняют работу коллег (моряков), попросил прочитать название (в бинокль) и по рации сообщил им о наших планах. Катера взбодрились, прибавили ходу и быстро прошмыгнули у нас за кормой.

А мы, побороздив залив в поисках ветра и ознакомившись с прогнозом погоды, поняли, что в ветра не будет пошли в марину. Это был последний день практики и нам предстояло практическое занятие по подготовке яхты к сдаче и завершающий экзамен на определение нашей пригодности к самостоятельному судовождению у нашего кэпа – не жестокого, но одного из самых суровых и жёстких экзаменаторов. У него не было (нет и сейчас) «почти», или подходишь или не подходишь.

Посвящение

Пришли, пришвартовались, начали уборку. Кэп выбрал место в тени, разложил свои записи, открыл ноутбук, перекурил и приступил к опросу/оценке.

Первой он вызвал Веру. О чём они беседовали – слышно не было, но беседовали долго, что-то обсуждали, Александр ей внушал, она соглашалась. Не было радости на их лицах, всё как-то серьёзно.

Яхта под нашим натиском стремительно преображалась, то что было уже чистым и чище быть не могло, меняло цвет, стремясь к первозданному. Весь, при рождении яхты белый, пластик снова стал белым. Почти чёрная «моцарелла» сначала стала серой, потом белой, потом почти новой. На этом её состоянии я остановился. Металлические краны и ручки сверкали так, что бликовали даже без солнца. Все концы были аккуратно смотаны и сложены, жилеты и спальники посчитаны… а экзамен всё продолжался.

Когда терпение достигло своего предела, Вера встала, с серьёзным лицом спустилась на причал… «Сдала!». Но расспросить её мне не удалось – «Паша, ты следующий, не задерживайся!».

Схватил «Паспорт моряка» и, почти бегом, к Александру. Сердце колотилось так, что, наверное, было слышно на улице. Несмотря на огромное количество сданных официальных и неофициальных экзаменов, зачётов, контрольных работ, собеседований и прочих общений, во время которых проверялись моё соответствие, мои знания, умения, навыки, каждый экзамен для меня, это волнение. Здесь было волнение (сдам/не сдам) и любопытство (подхожу/не подхожу). В общем, смесь чувств, которая заставила мой организм работать в около стрессовом режиме.