Калиостро. Великий маг или великий грешник

— Ты помнишь вечер в Иерусалиме, когда распяли Иисуса?

— Нет, сударь, — ответил с глубоким поклоном слуга. — Вам ведь известно, что я нахожусь у вас на службе всего полторы тысячи лет

…"

Впрочем, не только такие рассказы о баснословном возрасте чародея, но и познания Калиостро в восточных языках некоторые подвергали сомнениям. Однажды утверждения Калиостро о том, что он владеет арабским языком, были неожиданно опровергнуты профессором из Швеции, прибывшим в Страсбург. В. Зотов пишет: "8 этом же городе встретился с ним профессор Норберг из Упсаля и заговорил с ним по-арабски, так как Калиостро уверял, что, прожив 20 лет в Египте и Аравии, знает отлично этот язык. Оказалось, однако, что знаменитый чародей не понял даже, на каком языке говорят с ним".

Зато у Калиостро-масона и мистика появился поклонник, а впоследствии верный друг и сподвижник в лице французского мецената и музыканта Жана Бенжамена Лаборда, а у Калиостро-врачевателя нашелся могущественный и богатый покровитель — швейцарский банкир из Базеля Якоб Саразен. Дело было так.

В 1770 году Саразен женился на дочери богатого базельского торговца Гертруде Батье, и та за девять лет брака родила ему пятерых детей. Но в 1779 году Гертруда почувствовала себя плохо: у нее пропали сон и аппетит, ее мучили приступы лихорадки и неукротимая жажда, а во время припадков ее с трудом удерживали четверо слуг. Ей становилось все хуже, и когда через два года врачи практически отказались ее лечить, Саразен решил обратиться к Калиостро. Путь в Страсбург был неблизкий, и прежде чем везти туда больную жену, банкир отправил на разведку своего друга Лафатера, богослова и автора "Физиогномики", давно интересовавшегося загадочной знаменитостью. Лафатер приехал в Страсбург в конце января 1781 года и на аудиенции услышал от мага: "Если из нас двоих больше знаете вы, то вам не нужен я, если больше знаю я, то мне не нужны вы". Лафатер не смутился и задал три вопроса, ставшие впоследствии знаменитыми: "Откуда проистекают ваши знания? Где вы их получили? В чем они заключаются?" Калиостро ответил кратким латинским изречением: "In verbis, in herbis, in lapidibus" (в словах, в травах, в камнях). Лафатер сразу угадал определяющие черты харак-тера магистра — заносчивость и вспыльчивость: "О, если б он был прост сердцем и смиренен, как дитя, если б он понимал простоту Евангелия и высоту Господа! Кто сравнялся бы тогда с его величием! Калиостро часто говорит неправду и обещает то, чего не исполняет. И, однако, я не считаю его операции обманом, хотя он не представляет из себя того, что утверждает — писал он позже. По просьбе Лафатера Калиостро согласился принять Гертруду Саразен на лечение, и в апреле 1781 года чета Саразен прибыла в Страсбург, где Якоб оставил супругу лечиться, а сам вернулся по неотложным делам в Базель. Когда же в мае Саразен снова отправился в Страсбург, супруга была практически здорова. По мнению современной медицины, Калиостро излечил мадам Саразен от хронической желтухи (болезни Боткина). Здоровье бывшей больной настолько окрепло, что в 1782 году она родила сына, названного Александром в честь Калиостро, а спустя немногим более года — дочь, названную Серафиной. Саразен стал верным поклонником магистра и его безотказным банкиром, открыв ему кредит во всех крупных городах Европы. И эта связь между Саразеном и Калиостро не прерывалась до самого ареста мага.