Калиостро. Великий маг или великий грешник

Узнав о том, что Серафина тоже заточена в Бастилию, Калиостро немедленно попросил своего адвоката Тилорье похлопотать о ее освобождении. За это взялся тесть Тилорье и видный оппозиционер Дюваль д’Эпремениль, пользовавшийся поддержкой герцога Орлеанского, люто ненавидевшего королеву. Будучи адептом Калиостро и членом Египетской ложи, д’Эпремениль добился того, что 26 марта Серафина вышла на свободу. Но прежде чем отпустить Серафину, комендант де Лонэ убедил ее подписать документ, согласно которому она признавала, что получила деньги, бриллианты и украшения, взятые у нее в доме, когда жандармы во главе с комиссаром Шеноном явились арестовывать ее мужа. Неграмотная графиня подписала документ закорючкой, поверив аргументам коменданта, но деньги и ценности вернулись к чете Калиостро только частично.

Даже на скамье подсудимых Калиостро нисколько не изменил своей роли мага, прорицателя и посланника высших сил, более того он использовал зал заседаний суда как трибуну для пропаганды своих взглядов. Современник граф Беньо иронически писал: "Мэтр Тилорье устремился на защиту чудес. Впервые под сводами Дворца правосудия раздавалась речь о таких вещах, как подземелья Мемфиса и лабиринты пирамид, откуда вышел герой".

Главный бой в суде шел между двумя основными обвиняемыми: графиней де ла Мотт и графом Калиостро, на которого она хотела перевалить всю тяжесть своей вины. Авантюристка пускалась во все тяжкие, начиная от истерик, топанья ногами, визга и площадной брани и кончая тем, что однажды метнула в Калиостро горящую сальную свечу или даже зажженный факел; Калиостро держался невозмутимо и с большим достоинством, произнося возвышенные и прочувствованные речи. Не только выступления Калиостро в суде, но и "борзое перо" мэтра Тилорье, создававшее от имени Калиостро велеречивые послания, например уже упоминавшийся "Мемориал графа Калиостро", сделали свое дело: его популярность неслыханно возросла.

31 мая 1786 года парижский парламент, рассматривавший дело в качестве высшей судебной инстанции, собрался на заключительное заседание. Оно продлилось шестнадцать часов. Судьи отдавали себе отчет в том, что их решение приведет к серьезным политическим последствиям. На кону стоял вопрос о подсудности "священной" монаршьей особы. Оправдать кардинала — значило морально осудить королеву. Счесть поведение кардинала неуважением к Марии-Антуанетте — значило отомстить за нее и восстановить ее честь.

Суд решил эту дилемму. Калиостро был оправдан. Был оправдан и кардинал Роган. Это снимало с него обязанность приносить извинения королеве. Зато впоследствии кардинал подписал письменное обязательство вернуть долг ювелирам Бёмеру и Бассанжу из доходов с одного из принадлежащих ему аббатств, однако разразившаяся через три года революция, национализировавшая все имущество духовенства, сделала невыполнимыми эти обязательства. Жанна де ла Мотт была признана виновной и приговорена к пожизненному тюремному заключению. К пожизненной каторге заочно приговорили и ее супруга, скрывавшегося в Англии. Суд постановил пожизненно изгнать из страны Рето де Виллета, а в отношении Николь Леге судебное преследование прекратить.

На следующий день во внутреннем дворе тюрьмы Саль-петриер графиня де ла Мотт была подвергнута унизительной процедуре бичевания и клеймения каленым железом: на ее плече выжгли "V" — начальную букву от французского слова voleuse (воровка). Но через год при невыясненных обстоятельствах осужденная совершила побег из тюрьмы, явно подстроенный, и перебралась в Англию. Там она написала свои мемуары под названием "Оправдательная записка графини Валуа де ла Мотт, писанная ею самой", увидевшие свет в 1788 году (и затем переизданные уже после Великой французской революции в 1792 году как один из документов, изобличающих прогнившую королевскую власть), где она всячески очерняла королеву; утверждая, например, что в ночной мгле парка Рогану являлась Мария-Антуанетта собственной персоной и что это их тайное свидание было далеко не единственным; а спустя некоторое время якобы бросилась в Темзу и утонула. Но есть версия, что самоубийство было инсценировано, а на самом деле авантюристка под именем графини де ла Гоше уехала в Россию, где окончила свои дни в весьма преклонном возрасте.

Настоящего триумфа удостоился Калиостро, который вышел из Бастилии на исходе того же дня, около полуночи.