Камаэль (СИ)

В Зале переговоров было оживлённо. Впрочем, залом это называлось сильно приблизительно. Это был мой рабочий кабинет, где я принимал посланников, наместников и иных не менее важных гостей. Чаще всего я здесь правил в гордом одиночестве, зарываясь носом в бумаги, и даже радовался, когда меня кто-то навещал, даже если то был какой-нибудь жестоко обделённый и никем не понятый лорд. Во времена дикой скуки это помогало не сойти с ума от бесконечных документов. Стены и пол были обиты тёмным деревом, и порой здесь стоял приятный терпкий запах древесины. Мягкий ковёр был предметом многих нежных и весьма любопытных воспоминаний, связанных с Аэлирном. Возле стола Валенсио и Годвир охотно обменивались новостями. Кажется, их даже можно было бы назвать друзьями, но я не намекал им о том ни сном, ни духом. Лаирендил двинулся мне навстречу, улыбаясь от уха до уха. Дракон расцвёл, кажется, теперь даже едва заметно сиял, но мало кто мог заметить подобное. Брак с Валенсио пошёл им обоим на пользу, и мне было радостно смотреть на то, как цветёт их осторожная, доверительная любовь. Впрочем, свести их вместе оказалось не так уж-то и просто. И мне пришлось заручиться поддержкой Аэлирна и ещё нескольких сведущих в подобных делах людей. После нескольких месяцев мучений и танцев с бубнами нам всё же удалось отправить их на совместную прогулку. Но, судя по тому, что они пропали едва не на неделю, всё у них было хорошо. Валенсио охотно принял под своё воспитание сына Лаирендила, и старался не разглашать их тайну. Чёрт знает, что бы произошло, если бы кто-то с нечистыми намерениями узнал, что один из приближённых Императора – дракон.

– Рад тебя видеть, Лаир, – кивнул я, охотно обняв рыжего, похлопав его по плечу. – Как там твой парнишка в Академии? Скоро я уже его назову рыцарем?

– Куда там. Этот оболтус увлёкся музыкой и теперь пишет любовные баллады леди Линиир. – Добродушно проворчал дракон, покачав головой.

– Фреана?! Да она мне в бабушки годится! – я изумлённо потряс головой. – Надеюсь, он быстро это поймёт и передумает.

– Как я тебя понимаю, Эмиэр, – рассмеялся он, направляясь со мной к наместникам. – Но ничего, он успокоил меня тем, что ему просто нравится её выводить из себя. Говорит, что это позволяет ему выучить много новых слов.

– Боюсь себе представить, что же это за слова, и как у него от них не вянут уши.

Я поздоровался с регентами, обменявшись с ними рукопожатиями, и мы приступили к ежемесячному и нудному разговору. Они представляли мне доклады о том, каковы убытки и прибыль на территориях, где вспыхивает недовольство, что изменилось при дворе. Как правило, ничего интересного в этом не было, и после прочтения сводок мы принимались за вино и спокойно беседовали, решая, чего ещё не хватает нашему народу. Забавно, но это в самом деле работало! Правда, порой приходилось работать до глубокой ночи, принимая послов, просящих, иногда требовалось рассматривать тяжёлые и более мелкие преступления. Но в этот раз нам повезло, и мы лишь приятно разговаривали обо всём понемногу. Валенсио едва не лишился сознания от радости, когда я сообщил, что Виктор пришёл в себя и теперь заново знакомится с жизнью. К вечеру они уехали, ведь у каждого из них была своя жизнь, свои дела. Мне же пришлось задержаться, углубившись в привезённые ими свитки с подробными докладами.

От вина голова приятно кружилась, язык точно кололи крохотные иголочки, и я вызвал слугу. Услышав, что я желаю перекусить, служка удивлённо приподнял брови. Время близилось к полуночи, а с момента завтрака я так и не поел. Впрочем, юноша быстро унёсся и вскоре доставил мне слегка остывшее жаркое и ещё бутылку вина. Не дожидаясь моего жеста, он быстро покинул кабинет и прикрыл за собой двери. Из-за приоткрытых ставень слышались отголоски бурного празднования, и я со вздохом потёр лицо ладонями. Я начинал забывать, что это такое – отдыхать и расслабляться. Отойдя к окну, я некоторое время любовался фейерверками и крохотными фигурками, что сновали по площади в пёстрых нарядах. Кажется, там собрался весь город, а я, как дурак, боролся с демонами пера. Решив, что ещё успею на завершение празднования, я вернулся к столу.

В замке царила тишина, негромко тикали напольные часы, поскрипывало перо. Именно поэтому внезапно раздавшийся щелчок открывшейся двери стал для меня новостью. Обычно сюда никто не рисковал заглядывать без особого разрешения, и я, было, подумал, что это Валенсио опять что-то забыл, но был, скажем, неприятно удивлён.