Камея из Ватикана

– Не физически, – поправился Федор Петрович быстро. – Им просто придется искать себе другие занятия, и уж точно не в бизнесе.

– С чего вы взяли?

Он удивился.

– Я ученый. Я знаю всякие штуки вроде многомерной статистики!.. И могу прикинуть, как будет развиваться ситуация в обществе.

– И как она будет развиваться?

– А каким бизнесом вы занимаетесь?

– Я работаю в издательстве, – сказала Саша. – Издаю разную прозу, и беллетристику, и нобелевских лауреатов. Мне нравится.

Совершенно некстати на пороге кухни показалась Тонечка и вскричала:

– Кофе! Вы так и не сварили, ребята?! Мы там уже почти поделили «язычки»! Мне кажется, Родион их пересчитал и распределил. В уме.

– Я сейчас сварю, – Федор Петрович повернулся к плите.

Вид у него был смущенный.

…Надо же, подумала Саша, какой застенчивый! Взрослый дядька, ученый, даже целый профессор, и смущается, как юноша из хорошей семьи, которого впервые представили барышне!

Впрочем, ей понравилось, что он смутился. Это означает, что не только она, но и он представляет себе всякие картины!..

– Между прочим, мы тоже не лыком шиты, – продолжала Тонечка. – У нас есть коньяк. Мы привезли из Москвы. Какой-то хитрый и дорогой, я в них ничего не понимаю, зато муж мой разбирается. С кофе отлично пойдет. И у меня есть предложение. Федор, давайте мы все будем называть друг друга на «ты», а то я сбиваюсь, и неудобно. Моя мама говорит, что меня постоянно тянет фамильярничать.

После этого она вышла из кухни и закрыла за собой дверь.

– Вы согласны называть меня на «ты»? – спросил Федор, рассматривая кофейную пену на турке.

– А вы меня?

Он посмотрел на нее.

– Я согласен, – сказал он, глядя ей в глаза. – Видимо, меня тоже тянет фамильярничать.

– И меня тянет, – призналась Саша.

…Пусть опять ничего не выйдет, хорошо, ладно. Но ведь можно… попробовать? Он совсем другой, она никогда не видела таких мужчин, хотя попадались ей разные.

Этот – из параллельного мира.

В параллельном мире мужчин не интересуют собственные бороды, татуировки, упругость ягодиц, «кубики» на животе и «зоны комфорта».

Их интересуют наука, пустыни, какая-то многомерная статистика, здоровье престарелой тетушки и красивые женщины.

Саша Шумакова была красива и прекрасно об этом знала.

– Я хотел сегодня ночевать в доме тети, – признался мужчина из параллельного мира. – Ты меня смущаешь.

– Ты меня тоже смущаешь.

– И что мне теперь делать? – спросил он. – Отправляться в тетин дом?

Саша посмотрела ему в лицо – на этот раз абсолютно твердо, не дрогнув.

– Решай сам, – сказала она. – Я не стану тебе помогать.

И вышла из кухни.

– До завтра, пока! – Саша помахала Тонечке рукой, сбежала с крыльца и, не оглядываясь, пошла по дорожке в сторону дальней калитки. Еще не совсем стемнело, березы у ручья темнели на фоне серого неба, словно сильно заштрихованные карандашом. Налетел ветер, березы тревожно задвигались и зашумели.

Саша сильно сжимала руки в карманах – чтобы ни о чем не думать.

Она дошла до калитки – темный провал в заборе, наполовину загороженный разросшимся кустом сирени.

Она поднырнула под ветки, которые вдруг сами собой поднялись над ней.

Саша оглянулась.

Федор оказался прямо у нее за спиной. Он придерживал куст, чтоб она прошла.

– Привет, – сказала Саша. Сердце у нее сильно забилось.

– Привет, – отозвался Федор Петрович.

Она шагнула на свой участок, помедлила.

…Ах, была не была! Ну, хоть один-то раз можно попробовать, каково это – быть с мужчиной из параллельного мира!

В конце концов, секс – это просто чистая физиология, вокруг которой слишком много всего нагромождено!

Так она думала всегда и сейчас старательно думала то же самое, чтобы не слишком увлекаться… параллельными мирами!

Саша притянула его к себе за борта красной жилетки и с силой поцеловала в губы. Кажется, он так изумился, что слегка хрюкнул.

Она целовала его и чувствовала, как он улыбается. Нет, так не годится. Она должна свести его с ума. Сию же минуту. Здесь и сейчас.

Пусть знает, что она… Тут он осторожно приобнял ее одной рукой, его ладонь оказалась на ее шее, чуть крепче прижал Сашу к себе, а затем слегка провел большим пальцем за ухом. Она моментально забыла, что именно должна была ему доказать.

Это нежное касание – большим пальцем за ухом – словно решило все дело. Она вдруг поняла: без него ей не выжить – в данную секунду.

Она почувствовала, как он трогает ее сережку, проводит ладонью по шее, до плеча, и вспомнила, какие у него руки – загорелые, с очень короткими, как у врача, ногтями. Ах, какие у него руки!

Почему-то эта мысль привела ее в восторг. Она перехватила руку и поцеловала пальцы.

Он вдруг схватил ее за нос.

Она открыла глаза.

– Ты очень красивая, – сказал Федор Петрович в темноте. – И очень решительная. И все время настороже.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу.

Обеими руками он взял ее голову, заставил посмотреть ему в глаза, а потом прижался лбом к ее лбу.

– Сейчас не нужно ничего контролировать, – попросил он. – И бояться меня не нужно.

– Я тебя не боюсь, с чего ты взял?..

– Я вижу.

Теперь он поцеловал ее. И больше не улыбался.