Камелия под тенью белых лилий

Быстро собравшись, солдат отчитался о поисковых работах, о введении удвоенных ночных патрулей по границам города, об осмотре предполагаемых мест трагедий.

– Что докладывают ночные патрули?

– Ничего необычного, – последовал мгновенный ответ.

– Так и ничего…? Хочу видеть их рапорты, особенно за последнюю неделю, – дождавшись утвердительного кивка, Мэль всё-таки поинтересовалась. – Так, вы сами просили сменить место службы или вас выслали?

– Сам, – отчеканил стражник. Амэли кивком головы дала понять, что слушает. – У меня под началом целый город, две сотни воинов и еще ополчение. Куда больше десятка. И здесь нет интриг, только честный труд.

– Вам не по нраву дворцовые склоки? – продолжала расспрос девушка, очаровательно улыбаясь.

– Мне не по нраву выскочки, что добились своего места в обход закона, – стражник смотрел на девушку сверху вниз, прямо и с вызовом, его слова нельзя было трактовать иначе, чем оскорбление, но Мэль только рассмеялась.

– Выскочек никто не любит, – согласилась она. Свидетели разговора даже не заметили эту короткую нападку, продолжая разбирать нескончаемые ящики с документами.

Вернулся градоначальник и много времени ушло на согласование вопросов снабжения и планов застройки. Ратушу девушка покинула очень тихо, незаметно выскользнув из входа для прислуги; её коня давно перевели в стойло «Серой Кошки», а без гербов, со скинутым с плеч мундиром, Мэль привлекала внимания куда меньше. Она превратилась в невидимку, как в лесу, сливаясь с пространством, чтобы горожане не докучали хозяевам трактира, желая поглазеть на столичного гостя.

Скинув мундир на кровать, Амэли громко выдохнула, приложила обе ладони к лицу и с силой пригладила волосы. “Отчитать Трэна…”, – думала девушка. – “Непременно отчитаю. Но позже”. Голова, полная мыслей и новых данных, да ещё с недосыпа, отказывалась работать как следует, однако, взяв себя в руки, девушка спустилась в обеденный зал «Серой Кошки». Людей было достаточно, многие собрались, чтобы посудачить о том, как это молодая женщина смогла занять такой высокий пост при дворе и может ли она быть одной из тех самых приближенных, о которых ходят страшные слухи. Трен разливал вино и пиво из огромных бочек в кувшины, а его жена разносила эти кувшины шумным компаниям посетителей. С облегчением Амэли выхватила из толпы очертания нужного ей лица. “Не сбежал, значит. Хорошо.” Рал улыбался ей удивительно неловко. Кивком головы девушка пригласила его идти следом. И он пошел, покорно и без вопросов, хотя смятение читалось на его лице настолько красноречиво, что Мэль не переставала удивляться, как возможно то, что так легко читая тело, она никак не могла прочесть душу.

Амэли пригласила мужчину поужинать с ней. В глубине зала уже была приготовлена для неё маленькая комната. Всё было исполнено в точности по указаниям в записке: стол накрыт белоснежной скатертью, приборы расставлены из фарфора и серебра, низкая ваза с цветами и пара изящных подсвечников расставлены так, чтобы не мешать сидящим по разные стороны видеть друг друга. Мэль была удивлена, хоть и не показала этого – она сказала сервировать только самым лучшим, но даже не предполагала, насколько хорошо у её друга идут дела.

С самой изящной, обаятельной улыбкой девушка села к столу. Улыбаться Ралу, быть с ним милой и обходительной было так просто и естественно, что Амэли легко вела разговор туда, куда ей требовалось.

Откуда ты? Кому служишь? Какие преследуешь цели? Каждый вопрос повторялся по нескольку раз под разными обертками. Мэль спрашивала снова и снова, пока не была наконец уверена в правдивости ответа, но ни разу напрямую. Служанка приносила и уносила кувшины с разбавленным вином и закуски. Разговор затягивался. Оставалось много пробелов, и как бы причудливо девушка не выкручивала беседу, ответы добыть не могла. Некоторые темы Райл сам не без удовольствия обсуждал в подробностях, других избегал с завидным непоколебимым упорством.