Камень Дуччо

– А я мог бы обучить тебя рисунку. – Леонардо подошел ближе и подобрал несколько обгоревших набросков, валяющихся возле котла. – У кого ты учился рисовать? Сразу видно, что не у Гирландайо. У тебя линии намного изящнее и точнее, в них больше силы. Однако советую не делать мускулы такими выпуклыми, разве что ты хочешь передать кульминацию физического усилия. Посмотри-ка сюда… – Он сел рядом с Микеланджело и показал на одну из его зарисовок Геракла. – У тебя тут какой-то куль, набитый грецкими орехами, а не человеческая фигура. Изучай анатомию. Если тебе удастся достать труп…

Микеланджело выхватил у него листы и бросил их в огонь.

– Сынок, город поручил тебе ответственнейший заказ, – заметил Сангалло.

– С таким никто не справится в одиночку, – добавил Перуджино, – а мы могли бы помочь тебе.

– Чем? Не болтовней ли с Макиавелли о деталях моей работы? – Микеланджело вернулся к своему занятию, снова застучав молотом по заготовке будущего резца. Удары становились чаще, сила их нарастала.

– Макиавелли? А Макиавелли-то тут при чем? – недоуменно пробормотал Сангалло. Перуджино пожал плечами, и оба они как по команде вопросительно уставились на Леонардо.

Да, он что-то припоминал… Они тогда слишком много выпили с этим блестящим дипломатом. Вскоре после того, как от него уплыл камень Дуччо. О чем же они толковали?

– Допускаю, что мы могли обсудить вкратце этот заказ…

– Да, и теперь мои заказчики внезапно решили, что им нужен очередной Давид, – зло откликнулся Микеланджело. Над его правым глазом вздулась вена.

– Ах, вон оно что. – Тон Перуджино опять стал наигранно веселым. – Хороший поворот.

– Да, замечательная идея! – подхватил Сангалло без оптимизма.

– Ну и что, – пожал плечами Леонардо. – Скажи им, что эта задумка просто великолепна. Всегда давай понять заказчику, что он умнее тебя.

Микеланджело отбросил готовый резец и взял клещи, чтобы достать из огня следующую раскаленную заготовку.

– Зачем вы надоумили городские власти заставить меня ваять очередного Давида? – Он повернул голову в сторону Леонардо, но глаз на того не поднял.

– Ничего такого я им не говорил. Мы с Никколо просто обсуждали историю этого камня, не более того.

– Рассчитывали, что я испугаюсь и побегу к вам молить о помощи? – Под мощными ударами Микеланджело будущий резец на глазах приобретал нужную форму.

Леонардо старался обуздать раздражение и остаться невозмутимым. От выходок Салаи у него тоже иногда лопалось терпение.

– Ты ведь все еще пытаешься почувствовать свою статую, верно? Оставь уже эмоции в стороне и начинай мыслить. Ты должен изучать природу, исследовать человеческое тело, собственными глазами пытливо разглядывать каждую его черточку. Мудрость – дочь опыта, да будет тебе известно.

– Вы унизили меня перед моими согражданами флорентийцами. Вы обошлись со мной как с неразумным дитятей. А теперь, когда знаменитый камень передан мне, пришли напрашиваться мне в друзья? В наставники? Хотите стать Донателло для моего Дуччо?

Микеланджело покончил с ковкой второго резца и поднялся на ноги.

Встал и Леонардо.

Сангалло тут же сделал шаг вперед, чтобы оказаться между ними.

– Допускаю, что, когда камень и заказ присудили тебе, Микеланджело, Леонардо мог выйти из себя и наговорить обидных слов…

– Но, разумеется, можно извинить того, кто в пылу момента наговорил всякого, чего вовсе не имел в виду, – добавил Леонардо, вспомнив то жгучее оскорбление, что бросил ему в лицо Микеланджело в вечер их знакомства.

– Да знаю я, зачем вы явились, – хрипло выкрикнул Микеланджело.

«Ого, раненый бык совсем разъярился», – отметил про себя Леонардо.

– Раз уж камень вам не достался, вы измыслили другой способ примазаться к его славе, вот и набиваетесь мне в учителя.

Леонардо открыл рот для ответа, но Перуджино вовремя вмешался:

– Леонардо знает, как решить твою головоломку.

Микеланджело и Леонардо сверлили друг друга яростными взглядами. Ни тот, ни другой не желали уступить в этой дуэли.

– Не вы ли утверждали, что из этой покалеченной глыбы невозможно изваять сколько-нибудь приличную статую?

Микеланджело схватил скульпторский молоток и двинулся вокруг колонны.

Леонардо пожал плечами.

– Что с того? Я всего лишь на миг изменил своему кредо, которое гласит: нет ничего невозможного. Твой камень еще можно спасти. Я недавно был на рынке, где мне чуть не отрубили руку… впрочем, это неважно… Торговцы вывернули меня и прижали к прилавку… – Он вытянул руку назад и пригнулся, демонстрируя ту жалкую позу, о которой в другой ситуации не хотел бы вспоминать. – И тогда меня осенило.

Вокруг собрались несколько любопытствующих горожан, и Леонардо возвысил голос, чтобы его слышали и в отдалении.