Каменная баба

Она до того разозлила и разгневала Ирину Сергеевну, что та, не отдавая себе отчета в своих поступках, но действуя в прямом противоречии с ее советами, подошла в тот же день к Ивану Александровичу:

-Готовь флигель вечером.- Это было сказано ею резко, почти мрачно, но он не стал вдаваться в оттенки ее настроения.

-Опять передумала?

-Ничего я не надумала. Может, вдвоем что решим...

Они снова встретились во флигеле, но прежние чувства уже не восстанавливались: даже в минуты наибольшей близости Ирина Сергеевна ощущала в себе пустоту и отчужденность. Они почти не разговаривали, и, уходя из флигеля санотдела, она снова попросила у него отсрочку, необходимую для того, чтоб разобраться в себе и во всем прочем. На самом деле ей решительно не хотелось теперь продолжать отношения с Иваном Александровичем: маятник страстей ушел в противоположную сторону...

-Как знаешь...- столь же решительно отвечал он и оставил ее одну разбираться в собственных заморочках...

24

Мы предполагаем, а жизнь (бог здесь ни при чем) располагает. Беда в том, что врачу не работать в одиночку, а где совместный труд, там и общие ошибки и заблуждения.

У Татьянина друга Геннадия, работавшего электриком на молокозаводе, был знакомый инженер: не прямой, но косвенный его начальник, недавно приехавший в Петровское; он очень неудачно, по его мнению, здесь устроился и был всем на свете недоволен. У него заболел сын, и он, имея собственный опыт общения с врачами поликлиники, не захотел повторять его с ребенком, но стал наводить справки, нет ли в этой дыре какого-нибудь доктора получше, кому можно было бы заплатить и потом быть уверенным, что сына обследуют как положено, а не посмотрят у порога и не назначат кальций с фитином, о которых в больших городах и думать уже забыли. Геннадий сказал ему про Ирину Сергеевну, а Татьяна договорилась, через него же, об условиях осмотра и взяла задаток. Ирина Сергеевна об этой стороне дела не знала: ей сказали только, что инженер просит посмотреть больного на дому, а в поликлинику идти не хочет.

Он жил в другом конце поселка, и Ирина Сергеевна битый час добиралась до него на попутках. Он ждал ее раньше: хоть и не выговорил за опоздание, но всем своим видом показал, что мог бы сделать это. Шестилетнего сына он задолго до того уложил в постель, и тот, пребывая в вынужденном безделии, с головой ушел в роль больного и проникся серьезностью происходящего. Ирина Сергеевна устала от езды на перекладных; ей, кроме того, сразу не понравился отец, который словно снисходил до разговора с нею,- из-за него она начала относиться с предубеждением и к больному, который не то подражал гонору отца, не то получил его в прямое наследство. Он, казалось, тоже ни во что ее не ставил, но по-своему: замер от преувеличенного страха, когда она подсела к нему, хватал за руки, когда пыталась его ощупать, таращил глаза и ни на один вопрос толком не ответил, хотя производил впечатление неглупого и даже смышленого - только неискреннего и с большими фантазиями.

У него были боли в правом нижнем углу живота: кололо, как признался он в редкую минуту откровенности.

-Давно болит?

-Месяц! Будто иголкой сверлит...- и присочинил:- Мне в поликлинике укол сделали -иголку оставили, и она теперь по телу ходит...- видно, перенял от отца и недоверие к отечественному здравоохранению.

-Месяц болеть не может.- Она утратила последнее доверие к пациенту, к его самодеятельному театру, но, слава богу, предложила стационирование.-Нет, наверно, ничего,- сказала она отцу,- но зона аппендикулярная и лучше, от греха подальше, перестраховаться и лечь в больницу.

Тут пришла очередь отца - ерничать и выламываться. Он поглядел на нее с насмешкой и недоверием.

-Зачем же ложиться, если нет ничего?..- Он будто не слышал того, что она только что ему сказала.- И что вы можете предложить в больнице вашей?

Она призвала на помощь все свое благоразумие.

-То же, что всем. Палату на шесть человек.

-Чтоб он заразу какую-нибудь подхватил и ваши огольцы, вдобавок ко всему, его вздули?

-Почему они должны его вздуть?- Она отличалась иной раз тугодумием.

-Потому что у него всегда этим кончается...- Мальчишка перестал на минуту ломать комедию и трусливо прислушался к отцовским прогнозам.- У меня то же самое было, я его прекрасно понимаю... Слышишь, Нина?..- обратился он к жене, будто та не стояла рядом и не слушала их разговор.- Предлагают ложиться, но я думаю, делать этого не надо.

-А вдруг?..- Жена, бледная, худая, неприметная на вид, была толковей его и, несмотря на хрупкость, тверже стояла на этой земле, но не она принимала здесь решения: муж хоть и отдавал ей должное, но поступал по-своему.

-Зачем?.. Если нет ничего?- повторил он с издевкой полюбившуюся ему фразу: ловя Ирину Сергеевну на слове. Она не стала с ним спорить: осмотрела еще раз злополучный живот, попробовала его пощупать, но мальчишка вцепился в руку, будто она была вооружена скальпелем, - еще раз предложила больницу, получила новый отказ и молча пошла в прихожую одеваться.