Каменная баба

Она успела побывать и у приятеля своего Воробьева, и у недруга Ивана Александровича - и в обоих случаях без толку. Воробьев, которого после решенного ухода Зайцева прочили в первые секретари райкома, не стал впутываться в сомнительное дело, где сама пустяковость проступка говорила о правомочности действий милиции - равно как и о незначительности возможного наказания.

-Подумаешь - штраф заплатит? Что они еще за лишнего пассажира сделают? Я ж в этом разбираюсь...- сказал он, успокаивающе и ворчливо разом.

-Там еще баранина была,- со значением прибавила она, не называя главного.

-Что?!.- разозлился он.- Знаешь, у меня и без тебя дел полно! Этот Зайцев уходит, а после него тут - вагон и маленькая тележка остается!.. Я думал, он лучше свои дела ведет!..- и зарылся в бумагах, оставляя ее одну в беде - в лучших традициях российского чиновничества.

Пирогов и вовсе отперся: не захотел и пальцем шевельнуть в пользу сотрудника - сослался на то, что не может ничего предпринять на чужой территории. В его лицемерно звучащих объяснениях было нечто подсказавшее Анне Романовне, что не кто иной, как он сам был всему причиной - во всяком случае, к нему причастен. Она вернулась домой и поделилась сомнениями с Иваном. Тот и сам так думал и объяснил почему. Вот тогда-то Лукьянова и разъярилась и пошла в амбулаторию: будто бы за адресами и телефонами (с ними она пока сама не знала, что делать), а в действительности - чтоб поквитаться с Ириной Сергеевной, которую посчитала истинной виновницей происшедшего.

-Что случилось?- спросил теперь и Иван Герасимыч.- С Иваном что не так?

-ГАИ его в области остановила,- отвечала она сухим, черствым голосом.-За то, что пассажиров взял и три кило баранины... А на самом деле за то, что вас не довез!- вспыхнув, обратилась она прямиком к Ирине Сергеевне.- До дачи Ивана Александровича!..- и в лице ее мелькнула ненависть к обоим.

Ирина Сергеевна ждала чего-то подобного, хотя высказанного в не столь резкой форме, - но оттого, что мы чего-то ждем, оно, случившись, не щадит нас, а, наоборот, сильнее бьет - по подставившемуся месту. Она попыталась защититься, уйти в кусты:

-Я прямой связи не вижу... В любом случае, все претензии - к Ивану Александровичу...

-А откуда ему известно стало, что Иван вас не повез?..- Анна Романовна не знала всех обстоятельств дела, но, благодаря жизненному опыту, догадывалась о последовательности событий.

-Погодите!..- вступился Иван Герасимыч за притихшую Ирину Сергеевну. Если бы ему предложили выбор между Анной Романовной и Ириной Сергеевной, он и теперь бы остановился на последней - пусть скомпрометированной связями со всеми областными и районными тузами вместе взятыми.- Он тебя из машины выставил?

-Я сама вышла.

-Но не довез: куда - это нас не интересует.

-Не довез.

-И где высадил?

-На развилке у Федоровки.

-И ты пешком драла до Тарасовки?

-На попутке добралась... Пешком - это слишком уже, Иван Герасимыч!..-Странное дело: она больше обиделась сейчас на него, чем только что - на Анну Романовну. Иван Герасимыч не стал настаивать:

-На попутке так на попутке... Значит, твой Иван обнаглел совсем,-сказал он Лукьяновой.- Ему какое дело, куда она едет? Хоть к черту на рога!.. Что недалеко от истины,- признал он, но Анна Романовна не обратила внимания на этот уравновешивающий выпад: ее грызли другие заботы.-Подумаешь, пассажира взял?- Иван Герасимыч почти слово в слово повторил мнение Воробьева.- Кто их не берет? А баранина вообще тут при чем? Мало ли? Везу к приятелю... О чем речь вообще? Было б из-за чего огород городить.

-Вот именно!- зло сказала она.- Было бы, тогда и разговор был легче. Это как раз и плохо, что за пустяки взяли... Умный вы, а главного не видите... У него судимость была... Могут пришить теперь по-крупному... Я это при Авдотье Никитичне говорю, потому что знаю, она никому не скажет...- и поглядела так, что стало ясно, что предостережение ее касается не одной только Авдотьи Никитичны...

Это снова и радикально меняло дело. Каждый имеет право на жизнь: это одно из тех немногих прав человека, которые в российском обществе, хотя пунктуально не соблюдаются, но в общем и целом признаются - и не Пирогову с гаишниками было лишать его кого бы то ни было и его семейства в придачу. Иван Герасимыч еще раз посмотрел на Анну Романовну: будто в первый раз увидел - осунулся, брякнул:

-Как же это его угораздило?.. Тогда надо делать что-нибудь. Искать кого-то в милиции.

-Вот я и пришла... Знаю своих только,- пожаловалась она.- Но они не помогут.

Хирург поглядел на нее: сочувствующе и осудительно разом.

-А я со всеми разознался. Потому как надоели до одури. Раньше пили вместе. Они страсть как любят с доктором выпить... У тебя нет никого, Ирина?

Она думала как раз об этом.

-Так-то никого... Но был мальчик в пионерлагере. Его отец, кажется, начальник областной милиции... Предлагал: если что понадобится...

Анна Романовна вцепилась в нее:

-Сейчас так именно и есть! Начальник областной милиции - это то, что нужно!..