Каменная коллекция Далина дворфа

Невосприимчивость к ядам была одной из жизненных необходимостей, как и потребность в воздухе для дыхания, еде, и питье. Не одни только дворфы населяли мрачные подземные глубины. Обитали там и иные создания. Самые обычные, не имевшие ничего общего с миром магических существ, одинаково ненавидевшие всех кто был непохож на них, и не испытывавшие теплых чувств даже при встрече себе подобных. Существа, наделенные злобным, примитивным мозгом, все устремления которого направлены лишь на одно, — убивать. И совсем не важно, кто это будет. Гном, дворф, человек, или иное существо встретившееся на пути. Если встреченное злобной тварью существо маленькое, его можно съесть, а затем продолжить свой путь. Если же оно слишком большое, чтобы поместиться в утробе злобной твари, то его нужно просто убить, отравить ядом.

Этими злобными тварями были змеи, которых водилось в подземельях огромное множество, и бесконечное разнообразие. И не каждую мог вовремя заметить поглощенный работой дворф. Особенно когда взору открывалась прорезавшая шахту металлическая жила, или друза поблескивающих в каменной толще драгоценных камней, на которые так падки живущие на поверхности люди.

Именно в такие, волнительные для любого дворфа моменты, рептилиям удается подобраться достаточно близко к намеченной жертве для осуществления гнусного замысла. Ядовитые зубы злобных тварей достаточно остры, чтобы прокусить шкуру самого толстокожего дворфа. А затем острая боль, заставляющая уронить на каменистый пол кирку, или заступ. Уцелеть после нападения у ползучего гада нет никакой возможности. Несмотря на кажущуюся медлительность и неповоротливость, дворфы существа очень подвижные, когда в этом возникает необходимость. Горе тому, кто причинит дворфу боль, душевную, или телесную. Наглецу не избежать самого сурового наказания.

Наказанием за ядовитый укус может быть только смерть зловредной гадины. Моральной компенсацией за понесенную боль станет осознание того, что сегодня на ужин будет божественно-вкусное жаркое, не стоящее при этом даже крохотного кусочка самой плохонькой руды. Но, несмотря на отменное здоровье дворфов, укус рептилии совсем незамеченным, и лишенным последствий не будет. Денек-другой дворфу будет плохо, в зависимости от того, какая именно тварь решила свести с ним счеты. Одни гады ядовиты сильнее, другие слабее. От укуса одних на ноге останется лишь легкое покраснение, от укуса других, ногу может раздуть так, что и любимый сапог на нее не налезет. Но, как было замечено, чем ядовитее тварь, тем она аппетитнее выглядит насаженной на вертел, тем сочнее и вкуснее, поджаренная до полной готовности.

С болезненными, и неприятными ощущениями, дворфы давно научились справляться испытанными дедовскими методами. Всего то делов, — доковылять до ближайшей таверны, где любят пропустить кружку-другую темного и густого, хмельного пива дворфов уставшие после праведных трудов рудокопы.

Дороги в таверну нет ни на одной из карт, но каждый дворф знает, как ее найти. Он найдет ее даже с закрытыми глазами, ведомый внутренним чутьем. Даже если таверна по прихоти ее хозяина переедет в другое место, каждый уважающий себя дворф без труда отыщет туда дорогу, не прилагая для этого особых усилий. Чувство направления было одним из даров получаемых дворфами от рождения.

Пара-тройка кружек пенистого, хмельного и тягучего напитка, и о змеином укусе можно позабыть, а прихваченные домой полбочонка пива, позволят превратить в праздник сегодняшнее досадное недоразумение.

Мясо злобной рептилии внесет приятное разнообразие в ежедневный, довольно скудный и бесхитростный рацион дворфа. И снятая с гада шкура не останется невостребованной, не полетит в очаг вместе с остатками ужина. Змеиную шкуру можно выделать, и продать на очередной ярмарке, случающейся в их мире каждые полгода, или обменять на что-нибудь у пройдох гномов. Красивую змеиную шкурку можно подарить приглянувшейся женщине, встретить которую можно и в посещаемой каждый вечер рудокопами таверне, и далеко за ее пределами.