Каменный убийца

– Я хочу попросить всех вас оставаться в «Усадьбе» по меньшей мере еще один день. Может быть, дольше.

– Нет проблем, – откликнулся Томас.

– Спасибо, – сказал старший инспектор. – Мы сейчас собираем вещественные доказательства и улики, и сегодня чуть позже один из моих помощников побеседует с вами. А пока – гуляйте, отдыхайте. Я бы хотел поговорить с вами, Питер. Не прогуляетесь со мной?

Питер поднялся.

– Мы бы хотели быть первыми, – сказала Сандра, беспокойно переводя взгляд с Питера на Гамаша и снова на Питера.

– Почему?

Она удивилась:

– Разве для этого нужны причины?

– Пожалуй. Если у вас есть какие-то неотложные проблемы, то я попрошу инспектора побеседовать с вами в первую очередь. Так есть какие-то проблемы?

Сандра, которую всю жизнь терзали всевозможные неотложные проблемы, не издала ни звука.

– Мы не хотим говорить с инспектором, – сказал Томас. – Мы хотим говорить с вами.

– Хотя мне это и льстит, но, боюсь, вами займется инспектор Бовуар. Если вы не предпочтете агента Лакост.

– Тогда почему с ним вы собираетесь говорить лично? – Томас мотнул головой в сторону Питера.

– Здесь у нас не соревнование.

Томас Морроу уставился на Гамаша испепеляющим взглядом. Взглядом, отработанным и усовершенствованным на секретаршах, которые променяли самоуважение на зарплату, и на стажерах, слишком молодых и не знающих разницы между грубияном и боссом.

Открыв сетчатую дверь, Гамаш оглянулся на Морроу, которые смотрели на него, словно с tableau vivant.[51] Гамаш знал, что настанет время – и с этой картины сойдет убийца. И Гамаш будет его ждать.

* * *

Агент Изабель Лакост собрала полицейских из местного отделения и раздала им поручения. Одна команда будет обыскивать служебные помещения и хозяйственные постройки, другая будет обыскивать «Усадьбу», а ее команда – комнаты гостей.

Она предупредила всех, что они должны проявлять осторожность. Они ищут улики, но еще и убийцу. Не исключено, что тот прячется где-то поблизости. Это маловероятно, но возможно. Агент Лакост была женщиной осторожной по своей природе и опыту. И, проводя обыск, она всегда исходила из того, что чудовище прячется под кроватью или в стенном шкафу.

* * *

– Мариана Морроу?

Инспектор Бовуар вошел в Большой зал, чувствуя себя кем-то вроде ассистента дантиста. «Пора ставить вам пломбу». И они действительно смотрели на него так, как смотрят пациенты в приемной у зубного врача: те, кого вызвали, – со страхом, а те, кому придется еще подождать, – с раздражением.

– А мы? – спросила Сандра, вставая. – Нам сказали, что мы можем быть опрошены первыми.

– Oui? – сказал Бовуар. Никто ему об этом не говорил, и он подумал, что знает почему. – Я бы поговорил сначала с мадемуазель Морроу, чтобы она могла поскорее вернуться к ее… – Бовуар взглянул на детскую фигурку с книгой у окна. – К ее ребенку.

Он прошел с Марианой в библиотеку и предложил ей жесткий стул, который принес заранее. Пыткой это вряд ли можно было назвать, но он не любил, когда подозреваемые чувствуют себя слишком уж комфортно. И потом, он хотел оставить большое мягкое кресло для себя.

– Мадемуазель Морроу… – начал он.

– Ой, у вас тут сэндвичи. А у нас кончились.

Она встала и, не спрашивая разрешения, взяла сэндвич с помидором и толстым ломтем ветчины, приготовленной в кленовом соке.

– Примите мои соболезнования в связи со смертью вашей сестры, – сказал Бовуар, приурочив этот укол к тому моменту, когда ее жирный, жадный рот был наполнен и она не могла ответить.

«Что-то ты не очень переживаешь по этому поводу» – таков был подтекст его замечания. Но, видя, как она заталкивает еду в рот, он подумал, что его оскорбление слишком слабо. Эта женщина не нравилась ему. Из всех Морроу, даже самых нетерпеливых, эта нравилась ему меньше всего. Что касается Сандры, то ее он понимал. Он тоже ненавидел ждать. Ему не нравилось, когда других обслуживали прежде его, в особенности если он пришел раньше. Ему не нравилось, когда люди втирались в очередь или подрезали тебя на дороге.

Он ждал, что с ним будут играть по справедливости. Правила означали порядок. Без них люди будут убивать друг друга. Начинается все с того, что кто-то сует свой нос в чужие дела, занимает места для инвалидов на парковке, курит в лифте. А кончается убийством.

Да, он должен был признать, что в его рассуждениях есть некоторая натяжка, но тенденция была очевидна. Начинаешь копать поглубже – и выясняется, что убийца всегда нарушал правила, считал себя лучше других. Бовуар не любил тех, кто нарушает правила. И в особенности ему не нравилось, когда они появлялись перед ним в пурпурных, зеленых или алых шалях и с детьми по имени Бин.

– Видите ли, я ее мало знала, – сказала Мариана. Она проглотила сэндвич и взяла с подноса бутылку с хвойной настойкой. – Если вы не возражаете…

Она открыла бутылку, прежде чем он успел что-либо ответить.

– Спасибо. Ой! – Она чуть не выплюнула жидкость. – Боже мой, до меня это кто-нибудь пробовал? Кто-нибудь уже это пил? Вкус как у дерева.

Она открыла и закрыла рот, словно кот, который пытается сбросить что-то постороннее с языка.