Камерные репортажи и житейские притчи

— Я со всем разберусь, тебя не тронут, — успокаивал священник Владимир.

Денег не перевел. Принципиально.

— У вас в колонии творится беззаконие, — строго выговаривал он правозащитнику (в прошлом служившему в КГБ). — Моему сыну угрожают, у меня вымогают деньги! Вы обязаны разобраться!

— Разберемся! Не сомневайтесь! — твердо ответил гэбэшный правозащитник. — Но ваш сын всё преувеличивает. Это образцово-показательная колония. Тут насилие не практикуется.

А через несколько минут он обсуждал этот разговор с коллегой:

— Да таких, как его сын, что чужих детей наркотиками травят, я бы сразу расстреливал. Жаль, отменили смертную казнь. Я бы ему сам швабру в зад засунул, да так там и оставил бы.

Обрывок этого разговора отец Владимир услышал. Сначала не поверил своим ушам (когда-то он одним из первых говорил, что лучшие правозащитники — это силовики в отставке). А потом вдруг всё понял.

«Разобраться» не удалось. Сын перестал звонить и писать. По своим каналам отец Владимир узнал, что сына перевели в самую низшую «касту». Выйти к отцу, когда тот приехал на свидание, он отказался: попросил передать, чтобы родные больше не приезжали и не писали. Прости, Господи!

Вернувшись домой, отец Владимир провёл всю ночь в холодной нетопленой бане. Сидя на коленях в углу, трясся от страха. Казалось, вокруг летают и хохочут мерзкие твари и поглотят его, если перестанет хоть на минуту читать молитвы. Наутро объявил, что уходит жить в монастырь, отмаливать свои грехи.

— Много, матушка, у меня их, — обнял на прощание супругу. — Не серчай. Отпусти с лёгким сердцем.

* * *

— У нас тут есть монах, который подвиг совершает, — рассказывали паломникам служители старого монастыря. — Вырыл себе землянку, в ней и живёт без всяких удобств. Встаёт раньше всех и молится до захода солнца. Иногда сын к нему приезжает — удивительный человек, открыл клинику для наркоманов, лечит их совершенно бесплатно.

Воскресение Нины

Если бы Нина вела дневник, он бы выглядел так.

1 ноября. Умерли мама и папа.

10 ноября. Умер муж.

И тут нет ни малейшего преувеличения. Три члена вполне благополучной московской семьи действительно ушли из жизни практически одновременно (двое — так и вовсе в один день).

А потом умерла и Нина.

* * *

— Человек с такими данными умер 12 декабря, — полицейский внимательно смотрел на молодую женщину.

— Это ошибка. Проверьте, пожалуйста, ещё раз, — робко попросила она.

Полицейский порылся в компьютере и уверенно изрёк:

— Вот, всё правильно: Степанова Нина Васильевна скончалась в городской больнице номер семнадцать. Причина смерти — острая сердечная недостаточность. Захоронена на Хованском кладбище. Это ваша родственница?

— Это я!

— Гражданка, продолжите так шутить, вынужден буду составить на вас протокол — за неуважение к органам государственной власти. Есть ещё вопросы?

— Нет.

Начальник паспортного стола Нину выслушал внимательно. Но заявил:

— Выдать паспорт не могу, поскольку есть свидетельство о вашей смерти.

Вы удивитесь (если, конечно, читая эту невероятную историю, ещё не утратили способность удивляться), но люди в Москве умирают не только физически, что вполне соответствует законам природы, но и виртуально. Перо, бумага, компьютер — эти «могильщики» способны организовать похороны по полной программе. Конечно, у виртуальной кончины есть свои преимущества: в отличие от всамделишного покойника вы имеете шанс на воскрешение. Тем не менее, путешествие по кругам ада вам гарантировано. И кругов этих не девять, а куда больше!

…Нина шла по длинному коридору, который ощущался как бесконечный. Что ждёт её за дверью? Ей казалось, что после всего там должен быть Свет. Или Тьма. Но за дверью ждал любимый город, который поливал тёплый летний дождь. Пахло кофе и сладкими ванильными булочками (рядом кофейня), и этот запах вернул её к реальности. Она всё ещё здесь, на земле, и хочет съесть одну из этих булочек и запить глотком горячего капучино. «Последнее желание», — так она мысленно сыронизировала — обошлось в 300 рублей. В кармане чёрной кожаной куртки (это была как связь с её прежним миром, с достатком) лежала ещё тысяча. Так она начала новый путь, ещё не зная, что это не в последний раз…

«Вам нужна сиделка? Я по объявлению», — Нина звонила по очередному номеру. «Москвичка, совершенно здорова. Одинокая. Да, могу с проживанием». Долго рассказывала про свой опыт работы врачом, про то, что может разработать индивидуальную программу реабилитации. Собеседник на другом конце провода воодушевлялся. И вот когда дело, казалось, готово было сладиться, Нина произносила: «Только одна проблема — у меня нет паспорта». В лучшем случае люди вежливо предлагали подождать, пока она восстановит документы, в худшем — резко отказывались от её услуг.