Камин-аут (СИ)

От Эваллё не укрылось, каким растерянным стало лицо брата. Брат не ощущал себя полноправным жильцом и, что хуже всего, членом их семьи. Как они ни старались, чтобы Маю чувствовал себя комфортно и непринужденно, тот без особой охоты отвечал на их совместные старания.

– Привет, – пробормотал мальчик в трубку.

С полминуты Маю слушал.

– Фантастика, ты супер всё устроил! – наконец произнес он. – Нет, возвращаться я не хочу… относил документы в школу и просматривал свои бумаги на зачисление… с Эваллё… нет, нормально, меня устраивает… это не спальня, а мастерская… я серьезно, пап, всё в порядке… нет, я больше не буду общаться со своими друзьями из академии… просто не хочу… пока не знаю этого города, я ведь дальше Хельсинки нигде не бывал, а ты как?.. приятно слышать, если не врешь… тебе показалось, просто я еще здесь не ориентируюсь… нет, люди тут ни при чем, люди как люди… ну что ты переживаешь, перестань, и не надо обо мне так беспокоиться… я никогда не буду достаточно взрослым, ты всегда это повторяешь…

Эваллё поставил перед братом хрустальную салатницу.

Мальчик сидел и перебирал свои волосы, вокруг всё крутилась Рабия, создавая очередное кулинарное новшество.

– Я тоже тебя люблю… счастливо, пап. Всё, пока. – Маю осторожно вернул трубку матери.

========== Глава V. Старшая школа ==========

«Жизнь, ты толкаешь меня…»

Жизнь, ты толкаешь меня в разные стороны.

Я оживаю от холода крепкая, как паутина на ветру

Тянусь вниз но все-таки еще держусь

Эти бусины лучей - их свет я видела на картинах

О жизнь, они обманывают тебя

Тоньше паутины, тянущейся вниз

Она держится не уступая ветру и языкам огня

Жизнь, ты все время толкаешь меня в разные стороны,

Но я еще могу удержаться

Пока

Пока ты толкаешь меня.

(Мэрилин Монро)

В понедельник Маю проснулся непривычно рано, и увидел, как Эваллё стоит у распахнутого окна с чашкой в руках и наблюдает за бледнеющим небом. Старший брат, сколько помнил себя Маю, всегда пристально следил за небом. Было свежо, и прохладный свет падал на макушку Эваллё.

Взглянув из-за спины брата на небо, мальчик увидел темный птичий клин.

Эваллё так и не заметил, что брат наблюдает за ним. Может быть, Эваллё и был себе на уме и глаза подводил, но до сих пор не предоставил ни одного повода для ссоры. Когда парень ушел, Маю отбросил одеяло и, не совсем понимая, зачем это делает, пересек комнату и высунулся в окно, вдохнув чистый, утренний кислород.

Вероятно, если бы эти четыре года они не провели врозь, тогда бы он сам не нуждался так сильно в присутствии родного человека.

Сад огибал их участок с внешней стороны и уходил за дом. Землю под окнами покрывали опавшие листья. На участке со старой игровой площадкой, давно переделанной в место для семейного отдыха, виднелись оставленные грабли, лопаты и ведра с дождевой водой. В глаза бросалась металлическая дверь в земле, ведущая в подвал, сейчас она была на замке. Удобное расположение окон мансарды, выходящих на юг и восток, позволяло увидеть не только сад, но и соседнюю улицу. У дома напротив также не было ограждения. В столице им пришлось нанимать телохранителя, в то время как здесь не требовалось обезопасить личную территорию даже забором.

В мансарде ароматно пахло цветами, с первого дня, как Маю переступил порог своей новой комнаты, этот запах преследовал его повсюду. Сдается, у Эваллё пристрастие к разного рода цветочным ароматам, иначе не стал бы устраивать в комнате «оранжерею».

Маю с самого начала понравилась комната брата. Эваллё проявил себя как талантливый художник, даже когда обустраивал мансарду.

Фрэя еще, скорей всего, не проснулась. Не хотелось будить её шумом воды, поэтому мальчик спустился на первый этаж, где в задней части дома был раздельный санузел, как вдруг вспомнил, что в ванной этажом выше остались его джинсы и футболка.

Недлинный коридор, ведущий к ванной-комнате, заканчивался тупиком с корзиной для грязного белья. На плетеной крышке громоздились коробки со стиральными порошками. Над дверью тускло горел настенный фонарь, похожий на обледенелый цветок.

Рывком распахнул дверь ванной комнаты, едва не прищемив пальцы на ноге. В следующую секунду Маю уже поворачивал обратно.

– Извини! Ты не заперся – я подумал, здесь никого нет!

Старший брат только ниже опустил лицо.

Маю застыл на месте, глядя на парня. Эваллё склонился над керамической раковиной, с такой силой вцепившись в её края, что костяшки пальцев побелели, но все равно было заметно, как дрожат его руки. Из горла вырывался болезненный шумок, словно что-то препятствовало дыханию.

Парень стоял босиком на кафельном полу, в коротком банном халате.

Ведь еще минут десять назад всё было в порядке!

– Извини, я просто… – пролепетал Маю, резко отворачиваясь, будто увидел нечто запрещенное. – Ты выглядишь так… неважно.

Слушая молчание брата, мальчик обернулся.

Брат врубил сильный напор воды и подставил лицо под струю. Ручейки побежали по шее, впитываясь в халат. Парень сплюнул и закрутил кран.

Согнувшись в спине, Эваллё прижался лбом к тыльной стороне ладони. Затрудненное дыхание постепенно затихло, парень сглотнул.