Лили Блек

КАНАЛ

Ястреб

Что такое жестокость? Борьба за жизнь, господа, всегда законна.

Властитель

Я вами управляю, чтобы вы мне платили, а вы мне платите, чтобы я вам приказывал.

(Карел Чапек. «Побасенки», 1932 г.)

— Так есть ли желающие заработать себе право жительства в Верхнем Городе? — голос глашатая взлетал над толпой. Судя по всему, он применял миниатюрный усилитель, чтобы перекричать рев Нижних. Нижние такие, они терпеть не могут всякую технику, поэтому приходится встраивать все приспособления в одежду, иначе могут просто порвать на куски. Толпа поднималась и опадала, напоминая морскую волну, накатывающуюся на берег с грозной неотвратимостью, и отступающую, не в силах преодолеть более нескольких метров песка, разрешенных ей сушей. По поверхности толпы плыли шляпы и шляпки, кепки и платки. «И почему Нижние никогда не появляются на людях с непокрытой головой?» — подумал глашатай, с презрением глядя на волнующихся людей. — «Может, у них что-то не в порядке с волосами? Конечно, в такой-то атмосфере…»

Глашатай вырос в Верхнем Городе и брезгливо относился к Нижнему. Ему казалось, что чем дальше он себя ощущает от этих грязных и оборванных людей, тем меньше шансов у него стать когда-либо таким же, как они. Он был уверен, что нужно всего лишь хорошо выполнять работу, которую в своей милости поручает ему Лорд, для того, чтобы обеспечить себе и своим детям пожизненное место в кварталах Верхнего Города. Правда, сегодняшняя работа ему решительно не нравилась. Но Лорд приказал, а приказы нужно исполнять неукоснительно. Глашатай тоскливо посмотрел поверх шевелящегося и вопящего моря голов, различая хижины Нижнего Города, лепившиеся одна к другой.

Это зрелище прибавило ему решимости.

— Так есть желающие? — его голос опять взмыл до арок Верхнего Города, с легкостью перекрывая шум толпы. — Лорд гарантировал, что тот, кто сможет переплыть канал, получает не только право жительства, но и дом, усадьбу, и такое же право для своей семьи!

Глашатай скучающе окинул толпу взглядом. Главное — не показать своей заинтересованности в том, чтобы был найден доброволец. Если Нижние увидят, что в их отклике на предложение никто не нуждается, обязательно найдется кто-то, кто клюнет на приманку. Да и приманка сладкая, почему бы и не клюнуть. Опасно, конечно, но все равно так, как они живут, это — не жизнь вовсе…

Глашатай поежился, внезапно почувствовав порыв пронизывающего ветра от Канала. Темные воды жадно приникали к парапету, словно ожидая чего-то. Запах, доносимый ветром, наводил на мысли о сырости, разложившихся трупах и горах мусора. Собственно говоря, это было не так далеко от истины. Канал был самым страшным местом Нижнего Города, он служил развлечением, могилой, свалкой, канализацией, всем сразу, он был — сердцем Нижнего Города. И это сердце билось без перебоев, жадно заглатывая пищу, которую предлагали ему все. Глашатай глубоко вдохнул вонючий воздух и вздрогнул, вспоминая слова Лорда утром.

— Сегодня мне нужны развлечения, — меланхолично сказал Лорд, оглядывая окружающих пристальным взглядом. Лорду всегда нужны были развлечения, он мучительно скучал в чопорной тишине своего дворца. Иногда собирались гости, такие же скучающие, как и Лорд. Развлечения их были необузданны и дики, но домочадцы понимали, что иначе просто невозможно. Ведь на этих людях лежит ответственность за весь Город, это настолько тяжкий груз, что никакие их безумства не в состоянии уравновесить его. Однако, когда взгляд Лорда равнодушно бродил по лицам, все дрожали, стараясь скрыть свой ужас. Никто не знал, какое именно развлечение понадобится господину в данный момент. Лорд чутко реагировал на страх. Ему нравились дрожащие пальцы слуг, бледнеющие лица, наливающиеся слезами глаза женщин. Он получал удовольствие от того, на что готовы эти люди, лишь бы только оставаться в Верхнем Городе. Он понимал их страх. Ведь одного его слова, да что слова, жеста, взгляда, было достаточно, чтобы любой из них оказался на причале Канала. А там судьба таких отбросов была решена. Нижний Город не терпел вторжения и не признавал неудачников.

— Развлечения… — задумался Лорд. — Кто-нибудь может что-то предложить?

Опущенные глаза и вздрагивающие руки были ему ответом. Лорд хмыкнул, радуясь тому, какой эффект произвело его пожелание. Он знал, что любой из слуг с радостью бы предложил какую-нибудь идею, но их фантазии не простирались дальше танцев и чревоугодия. А тот, чья идея не понравилась бы, должен был развлекать своего господина сам. Или предоставить для развлечения свою семью.

— Кхм… мой Лорд… — глашатай смущенно откашлялся.