Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг.

Обучение в морском корпусе требовало от будущих морских офицеров значительных физических и умственных усилий. За короткий общевойсковой подготовкой на суше следовало девятимесячное заграничное плавание на учебном судне сначала по северным морям, а затем по Средиземному морю или в водах Атлантического океана, омывающих Вест-Индию. В 1905 г. в качестве учебных судов использовались парусные фрегаты, дополнительно оснащенные вспомогательными двигателями. Помещения для кадет были довольно примитивными, морская служба – суровой и утомительной. Физические нагрузки перемежались с теоретическими занятиями. Изучали навигацию, разные виды вооружений, а также приобретали другие, необходимые для будущих флотских офицеров знания. Невысокого роста, худощавый, Канарис оказался достаточно сильным и выносливым, чтобы справляться со всеми обязанностями. От природы высокоодаренный и сообразительный, он легко усваивал теорию, без труда выдерживая любые экзамены. Испытывая отвращение к так называемой шагистике, Вильгельм тем не менее умел подавлять это чувство и вел себя так, чтобы не вызывать нареканий со стороны своего начальства. Один из бывших товарищей Вильгельма, знавший его еще в первые годы службы в морском корпусе, рассказывал, что уже тогда у Канариса проявлялись личные качества, которые впоследствии стали отличительными чертами его характера. Он, по словам собеседника, быстро все усваивал, не торопился с выводами и редко выходил из себя. И верно, на протяжении всей жизни Канариса отличали естественная сдержанность и умеренность во всем. Не следует, однако, думать, что он был скрытным человеком и честолюбцем. Напротив, Вильгельм зарекомендовал себя хорошим товарищем, охотно участвовал в юношеских проказах, которые свойственны молодежи 16–20 лет, испытывающей естественную потребность дать выход накопившейся энергии. Ему доставляли удовольствие веселые морские «байки», независимо от того, слушал ли он или рассказывал сам. Другими словами, при первом же выходе из тесного семейного круга в большой внешний мир успешно прошел проверку на пригодность присущий Вильгельму юмор. Этот неброский, лукавый юмор и постоянная готовность прийти на помощь всякому попавшему в беду, вероятно, в какой-то мере предопределили, что Канарис в своей «команде» скоро стал одним из тех, кому принадлежала не совсем четко очерченная, но ведущая роль, как это обыкновенно бывает в любой учебной группе кадет, среди молодых офицеров или студентов и вообще в каждом коллективе молодых людей.

После окончания морского кадетского корпуса и присвоения звания морского фенриха теоретическое и практическое обучение Вильгельм продолжил в стенах морского училища, расположенного также в Киле. Снова тренировки с различными видами вооружений, затем, с осени 1907 г., служба на крейсере «Бремен», который курсировал в водах Западной Атлантики вдоль берегов Центральной и Южной Америки. Через год Канарису присвоили звание лейтенанта и назначили адъютантом командира корабля. В то время, как и ныне, революции и военные перевороты были в странах Латинской Америки обычным явлением, повседневной пищей политического бытия. Корабли крупных морских держав должны были заботиться о том, чтобы в частых вооруженных конфликтах не пострадали их экономические интересы, и о защите жизни и имущества своих граждан. С позиций адъютанта командира Канарис имел широкие возможности изучать политическую подоплеку всех этих событий, и, воспользовавшись предоставившимся шансом, он основательно познакомился с историей, культурой и особенностями общественной жизни испано-американского мира. Здесь Канарис сделал первые шаги в познании испанского языка, которым потом владел в совершенстве. Тогда же он приобрел первые навыки искусства обращения с людьми и ведения дипломатических и квазидипломатических переговоров. Благодаря свойственному ему такту и тонкому чутью Канарис добился хотя и небольших, но все же заметных успехов на политическом поприще, и неудивительно, что однажды молодой лейтенант не без известной гордости прикрепил себе на грудь орден Боливара, которым его наградило одно южноамериканское правительство.

Позднее некоторые сослуживцы Канариса утверждали, что из него якобы так и не получился настоящий морской офицер, что он был не столько моряком, сколько политическим интриганом. Как заявил Дёниц, давая показания перед международным военным трибуналом в Нюрнберге, Канарис вовсе не походил на остальных флотских офицеров, и он, Дёниц, ему не доверял. Высказывания офицеров, близко знавших Канариса перед Первой мировой войной и во время ее, звучат совсем иначе. По их словам, Канарис не принадлежал к числу бесшабашных сорвиголов, его трезвый рассудок сдерживал эмоции; прежде чем что-то предпринимать, он всегда оценивал степень риска, но если признавал какие-то меры необходимыми, то действовал решительно.