Канатоходец. Записки городского сумасшедшего

Вздрогнув, я весь обратился в слух. Пульс ударил в потолок. Почудилось?.. В просторном деревенском пятистенке с минимумом мебели я был один, как и во всем дачном поселке, если не считать жившего на другом конце улицы старика сторожа. Сам поселок стоял в лесу в стороне от дороги и оживал лишь летом, когда сюда свозили на каникулы детвору. Кошек на дух не переношу, никогда их не заводил, любимую собаку похоронил год назад… Оставалась только законная Любка, мысль эта меня развеселила. Даже если бы, притормаживая на светофорах, я приполз к ней отсюда на коленях, она бы ко мне не вернулась. Впрочем, наверняка знала, что я не поползу, и вовсе не потому, что мне жаль вполне еще приличные джинсы. Тогда кто?..

Бухая колоколом в ушах, шли секунды. Скрип не повторился, и понемногу я начал успокаиваться. Самое время было вознаградить себя за пережитый страх глотком коньяка и пойти наверх спать… как смакуют в фильмах ужасов, дверь начала медленно отворяться. Сквозняк?.. При заклеенных на зиму окнах! Не раз и не два прибегал я к затертому до самоварного блеска штампу, но только теперь почувствовал, как, вставая дыбом, на голове начинают шевелиться волосы. От макушки до пяток похолодел. На фоне залитого лунным светом пространства веранды в комнату скользнул человек и растворился в полумраке у стены. Дыхание перехватило. Горло сжал животный ужас: кто?., зачем?.. почему я?.. В достигавшем темных углов отсвете окон можно было различить контуры худой фигуры в длинном до пола балахоне с накинутым островерхим капюшоном. По спине побежали мурашки, я ощутил предательское послабление в желудке. Делать-то что, а? Звать на помощь? Кого?.. В спальне наверху травматический пистолет… На ставших ватными ногах не добежать! Мобильник?.. Стоит к нему потянуться, мокрушник нападет, а и удастся чудом позвонить, полчаса объяснять полиции, где искать мой хладный труп…

Прошло, наверное, с минуту, незнакомец стоял, не двигаясь. Ко мне начала возвращаться способность соображать. Был бы псих и убийца, пытался рассуждать я, накинулся бы сразу, значит, скорее всего, бродяга, обыкновенный вор. Дом на единственной в поселке улице крайний к лесу, света нет, почему бы не забраться и не переночевать. Отдам ему что есть, и есть-то немного, пусть валит на все четыре стороны. Где-то это даже благородно: протянуть руку помощи падшим, тем, которые в беде. Физически не слабый, рисковать жизнью из-за пяти — десяти тысяч я не стану. Пугало лишь то, что руки, насколько можно было разобрать, малый держал в карманах балахона. Что там у него? Нож?.. Ствол?.. И что странно, к страху припутывалась мыслишка о том, что молчаливую эту сцену я в одном из романов вроде бы описывал. Или нет, в рассказе, в котором к мужику приходит…

Я с трудом сглотнул. Решил, как бы то ни было, а с незнакомцем надо наладить хоть какие-то отношения. В конце концов, мать не для того его родила, чтобы он шакалил по дачам, должно же в нем остаться что-то человеческое. С каждым может случиться, от сумы и от тюрьмы не зарекайся, возможно, мой незваный гость находится в состоянии стресса и ему просто необходимо с кем-то поговорить. Не исключено, что странная эта встреча даст мне долгожданный сюжет или наведет на конструктивную мысль.

Дремавшее до поры до времени воображение привычно встрепенулось.

— Выпейте со мной коньяку, составьте компанию!

Прислушался к эху слов, наигранности вроде бы не прозвучало. Получилось естественно, мол, чего там, все мы люди, все человеки, знаем, как оно в жизни приходится. Мысленно себя похвалил. Незнакомец на другом конце пустой комнаты только покачал головой, от чего конусообразный капюшон задвигался из стороны в сторону. Произнес тихо и едва ли не устало:

— Лампу настольную не включайте…

Речь его показалась мне несколько механической, лишенной эмоциональной модуляции. Не просьба и не приказ, а как бы сообщение. Голос глубокий и, пожалуй, приятный.

— Я и не собирался, — улыбнулся я, сделав над собой усилие. — Зачем мне видеть ваше лицо, это может привести к ненужным последствиям…

Не могу сказать, что он ухмыльнулся, но ответ его был полон сарказма:

— Начитались детективов? Не претят натужные потуги досужего ума?..