Капитализму в России не бывать!

В СССР на проведение коллективизации были брошены коммунисты из городов, подчас свысока смотревшие на крестьян, не понимавшие ни их забот, ни их психологии. По сути, крестьян силой загоняли в колхозы, где предполагалось тотальное обобществление всего имущества, а те сопротивлялись — пассивно, забивая скот, либо активно, берясь за оружие. Такая коллективизация вылилась в новую Гражданскую войну, осложнённую массовым голодом, её жертвами стали миллионы людей. Сталину, который только что торжественно провозгласил, что в «год великого перелома» в колхозы пошёл середняк, пришлось трубить отбой — писать статью «Головокружение от успехов». По сути, в ней вина руководства партии перекладывалась на исполнителей кампании поспешной коллективизации. Выправлять эти перегибы пришлось долго и трудно, не случайно Сталин в беседе с Черчиллем говорил, что обстановка в СССР в годы коллективизации была гораздо опаснее, чем в начальный период Великой Отечественной войны. Главным теоретическим достижением этого периода стало понимание того, что колхоз — это не киббуц, заимствованный из опыта еврейских поселенцев, а сельскохозяйственная артель — форма, издавна близкая и понятная русскому крестьянину. В русской сельской общине крестьяне вели индивидуальное, семейное хозяйство на своих наделах, но луга, пастбища, леса находились в общем пользовании. В колхозе общим стало и основное производство, а индивидуальное, семейное хозяйство велось каждым колхозником на приусадебном участке. Становление колхозного строя было трудным и болезненным, но без колхозов страна не выдержала бы той страшной войны, какая пришла на нашу землю в 1941 году.

Так и в дальнейшем. Преодолев сопротивление всех оппозиционных группировок, Сталин взял на себя ответственность за всё, что происходит в стране. А тут нерешённые вопросы теории вставали перед ним каждый день.

Надо было проводить индустриализацию страны, создавать вторую угольно-металлургическую базу на Востоке, а для этого — сравнивать варианты размещения гигантских предприятий, выбирать тип технологии, — Сталин берётся за учебники по металлургии, электротехники и по другим специальностям и отраслям экономики. Специалисты потом будут удивляться глубине его познаний в различных областях народного хозяйства.

Надо было срочно перевооружать Красную Армию, выбирать наилучшие виды вооружения, — Сталин советуется со специалистами, конструкторами, — и скоро на равных может обсуждать с ними специфические вопросы по разным типам военной техники, принимать окончательные решения, как правило, безошибочные.

Сталин не собирался становиться полководцем и стратегом, он вполне полагался на знания и мастерство своих военных, в первую очередь Ворошилова. Я хорошо помню хвастливое выступление Ворошилова незадолго до войны, в нём приводились данные о мощи огневого залпа советской дивизии в сравнении с аналогичными показателями дивизий из армий ведущих капиталистических стран Европы. Из выступления складывалась картина неоспоримого превосходства Красной Армии. Бахвальство наших военных доходило подчас до неприличия. Так, кое-кто из них заверял, что в случае нападения на нас единственная задача советских войск будет заключаться в том, чтобы догнать в панике убегающего от нас противника. В таких случаях Сталин остужал таких горе-героев, напоминая, как они драпали от белополяков, потерпев поражение под Варшавой. Не один раз он упрекал военных руководителей в том, что они не учатся, не повышают своего мастерства. Но всё же вплоть до финской войны у него не было оснований опасаться за боеспособность нашей Красной Армии и тем более изучать военное дело, искусство полководца. Всё изменилось после начала Великой Отечественной войны.

Сталина часто упрекают в том, что он плохо подготовил Вооружённые силы к моменту нападения на нас гитлеровской Германии, и даже 22 июня, когда немецкая агрессия стала фактом, не проявил понимания сложившейся обстановки. (Утверждение, будто он в этот день уединился и никого не принимал, давно уже опровергнуто документально. К тому же недавно стало известно, что Сталин давно страдал тяжкими приступами ангины. И в этот день у него было как раз очередное обострение болезни с очень высокой температурой. Он практически не мог говорить.) Но его можно понять.

Он рассчитывал, что в случае нападения Германии немцам удастся потеснить наших пограничников, но затем, как это было в боях у озера Хасан и у реки Халхин-Гол, подойдут регулярные части Красной Армии и выбросят зарвавшихся агрессоров вон со священной советской земли. Ведь наши военные руководители всё время твердили о превосходящей мощи Красной Армии. А ссылки на, что войска поздно получили приказ о приведении их в полную боевую готовность, казались ему неоправданными: разве армия не должна быть готова в любой момент встретить агрессора во всеоружии?