Капитан

– Татьяна Александровна и без того грозилась расторгнуть нашу помолвку…

– Пустое, – отмахнулся Зимин. – Это ей никак не под силу. Без моего согласия. А я, как ты понимаешь, его никогда не дам.

– Спасибо.

– Не за что. Однако о безопасности позаботиться следует, так что я вам тут кое-что привез. Прикажи своим архаровцам разгрузить.

– А что там?

– Да так, гостинчик от зайчика. А чуть позже прибудет отделение вооруженных матросов с «Пожарского». Вояки из них, конечно, так себе, тут Вахрамеев прав, но лишними не будут.

– Никак не могу понять, почему он так прохладно отнесся к предложению вызвать Горыныча?

– Ну, это как раз просто, – скупо улыбнулся опекун. – Захар у меня кем был? Боцманом. Игнат у тебя, насколько я понимаю, занимает ту же должность…

– Тьфу ты, – сплюнул от досады только что сообразивший, в чем дело, Март.

– Хороший унтер, – наставительно заметил Зимин, – ценится на вес золота! Просто надо хоть немного знать их психологию. А вообще, насчет вызова из Сеула наших, – мысль правильная. Только звонить буду я. Не обижайся, но я лучше знаю своих бывших подчиненных. Ладно, пошли разгружаться.

Подарки в багажнике его автомобиля и впрямь оказались царскими. Во-первых, два новеньких, еще в заводской смазке, пулемета Дегтярева. Во-вторых, четыре полных цинка с патронами. В-третьих, винтовка Маузера с оптическим прицелом. Ну и в качестве вишенки на торте – два подсумка с гранатами.

– Вот это дело! – обрадованно прогудел Вахрамеев, подкидывая на руках ДП[28]. – Теперь можно и повоевать!

– Это где ж такие зайчики водятся? – удивленно протянул, глядя на опекуна, Колычев.

– Многие знания – многие печали, – перефразировал ему в ответ Зимин цитату из Экклезиаста[29]

.

Почему-то во всех больницах и госпиталях есть очень длинные и необычайно гулкие коридоры. Иной раз само здание откровенно не велико, кабинетов и палат мало, а вот коридоры будто в знаменитом лабиринте на острове Крит. Иногда идешь по ним и сам не знаешь, куда они могут привести. Впрочем, не в этот раз. Март, в отличие от Тесея, знал, куда надо идти, и сумел не заблудиться, даже без помощи Ариадны.

– Вот и вы, молодой человек, – непривычно приветливо встретила его Ермольева, только что закончившая осмотр пациента.

– Простите, я опоздал, – попытался оправдаться Колычев, но та не стала его слушать.

– Результаты вашей методы, – сообщила целительница, – превзошли самые смелые ожидания. По крайней мере, мои – точно!

– Я рад.

– Я тоже рада. И тому, что больной пошел на поправку, и тому, что ошибалась на ваш счет.

– Даже так?

– Да. И я не стыжусь в этом признаться. При первой встрече мне показалось, что вы напыщенный мальчишка, одаренный по странной прихоти судьбы паче всякой меры, и которому блеск золота заменил совесть. Теперь же я вижу, что вам не чуждо сострадание, и что вы действительно стремитесь сделать этот мир хоть чуточку лучше.

– Даже не знаю, что вам сказать, – смутился Март. – Неужели это такая редкость среди одаренных?

– Нет. Вовсе нет. Но и не так часто, как прежде.

– Раньше было лучше?

– Представьте себе, молодой человек. Я знаю, в это трудно поверить, но… вы помните историю?

– Ну так, в общих чертах, – осторожно ответил Колычев, у которого история этого мира переплелась с той, что была в его, в какой-то причудливый узор. Он не всегда мог сразу сообразить, что было здесь, а что в том, оставленном им мире.

– Когда были найдены первые россыпи звездных адамантов, это подстегнуло не только технический, но и социальный прогресс. Да-да, юноша, не усмехайтесь столь скептически, все так и было. Какая, в сущности, ирония судьбы. Из камней делали символы тщеславия: колье, перстни, диадемы – а они, пробуждая в своих новых владельцах дар, нередко открывали способность сопереживать. Думать не только о себе, но и об окружающих.

– Хотите сказать, что у аристократов и купцов стала появляться совесть?

– Можно сказать и так, – кивнула Зинаида Виссарионовна. – Началась эпоха великих реформ, и не будет преувеличением сказать, что она прошла под светом стелларов. Развивались не только техника, но и наука, а также медицина, педагогика… – да вообще все!

– А что же случилось потом?

– Да ничего особенного. Люди стали привыкать к своим новым способностям и сложившемуся положению вещей. Тем более что ситуация и впрямь кардинально улучшилась. Не стало крепостного права и других пережитков прошлого. Появились права и свободы. Россия переменилась, и… многие из числа власть предержащих решили, что этого довольно. Нет надобности идти дальше, ведь все и так хорошо.

– Остановилось развитие?

– Не во всем, но в целом верно. И в вас я вижу большой потенциал созидательного развития. Вы можете стать выдающимся целителем!

– То есть ваше первое впечатление было обманчивым? Это радует. Но в том, что касается моих медицинских дарований, я думаю, они куда скромнее, чем вам представляется. Основную работу в этом плане делает доктор Крылов. Я же в большей мере обеспечиваю энергопоток. Выступаю, так сказать, в роли батарейки.