Капитан

К своему стыду, мало знал о парусном флоте и отличал только корму, нос, камбуз, косой парус и знал, что хитросплетение верёвок называется такелаж, но как среди этого всего ориентировались матросы, мне было непонятно. К переплетению верёвок надо привыкать и понять, где и за что тянуть. Я пока не знал, поэтому исполнял роль туриста, гордо смотрящего в темнеющее небо.

Переключил зрение на ночное и увидел точку. В этом мире не было планетарного горизонта, за которым может спрятаться корабль, и мы были на плоскости или, вернее, на вогнутом блюдце, — как кому удобнее, — и пространство на море просматривалось на сотни километров вместо десяти, если бы мы были на Претории.

— Шторм, мы гостей ждём? — позвал я главаря нашего парусника.

Он явно не понял, о чём я, но начал всматриваться в даль. Пришлось потыкать пальцем. Игла уже вступала в свои права, и освещения было достаточно для моих глаз с ночным зрением, но вот в бинокль было уже не видно, а прибор ночного видения на таком расстоянии не работал.

— Не должно там никого быть, — задумчиво произнёс Шторм и заорал: — Право руля! Готовь вёсла!

Мы шли полным ходом, за ночь перекладывая курс раз пять, но корабль упорно шёл за нами. Это был трёхмачтовый парусник вдвое больше нашего и, судя по целеустремлённости, нас хотели догнать. Даже то, что к парусам мы добавили вёсла, к утру все уже видели приближающийся корабль, который находился совсем рядом. Мы были быстры, но многомачтовый парусник шёл чуть быстрее и потихоньку догонял.

— На абордаж будут брать, — уверенно произнёс Шторм на Палубе, смотря в мой бинокль.

— Уплыть не получиться?

— Не. Это корабль Вельда, и он меня увидел. Точно будут брать на абордаж, только не знаю почему. Даже наплевали на то, что это корабль Хастров. А это совсем плохо.

— Тогда у меня есть предложение.

Люди Моря и Народ Воды — это совершенно разные ветви человечества. Жители моря были словно клонированы с лучших здоровяков из десанта, и даже бабы у них все как на подбор крепкие тётки. Не имей я пилотских усилений, выращенных симбионтом, вряд ли бы выдержал бой на пощечинах, даже с женщинами. А вот представители Народа Воды — мелкие, местечковые жители речушек и озёр, зато с перепонками и жабрами. И действительно, зачем жабры людям моря, если ты плаваешь на парусных кораблях, а в воде полно свирепых хищников? Склизкая соскользнула в воду и ушла на глубину.

Здоровяки на палубе корабля с саблями и топорами, залитыми энергией рун — это совсем не то, что молодая стройная женщина с жабрами. На мой взгляд, пираты занимают огромные морские пространства только потому, что это вода солоновата для Народа Воды, или же просто речникам лень сюда плавать. Моя банда готовилась к бою, поблёскивая скрижалями и вопя на всю округу грозные боевые кличи. Тела бойцов усиливали рунными защитами. Раздували паруса и добавляли хода вёслами.

Два корабля неслись сближаясь. Я глянул на Шторма. Он кивнул. После приключений на берегу его рожа была покрыта синяками от нашего прошлого соревнования. Не думаю, что моё лицо выглядело лучше, поэтому мы смотрели на мир узкими щелками глаз через опухшие скулы и были похожи на синерожих родственников азио, только один поменьше, а другой совсем громадный.

Под кораблем врагов поднялся бурун из бульб. На озере казалось, что Склизкая вспенила четверть всей водной поверхности, но морские пространства были совсем иными, и это был круг всего метров сто пятьдесят. Несущийся на полной скорости корабль слегка ушёл носом, клюнув вниз, словно атмосферник проваливался в воздушную яму. Корабли Людей Моря были оснащены палубами, иначе на этом история бы завершилась. Он ушёл во вспененное пятно, погрузившись метра на три в глубину и, пройдя под водой, резко вынырнул на чистой воде, словно морское чудовище, поднимая тонны брызг и круги волн.

Вымокшие паруса бессильно хлопали, часть оснастки не выдержала погружения на полной скорости в воду, и теперь просто болталась. Почти всех приготовившихся к бою смыло с палубы, когда корабль совершал подводный заплыв, а несколько особо цепких ещё не могли понять, где и кто они, сопротивляясь стекавшим за борт потокам или безвольно болтаясь на верёвках.

Поворачивая рулевое весло и заваливая нашу посудину в разворот, Шторм заорал:

— Правый борт! Сушить вёсла!

Пираты, моряки и космические экипажи всё понимают мгновенно и выполняют команды, словно единый организм. Мы все проживаем жизнь в маленьком коллективе и интуитивно научились понимать всё с полуслова. Вёсла вскинулись, и мы притёрлись к возвышавшемуся над нами борту. Вверх полетели крючья, вцепляясь в борт. Все действовали синхронно, каждый знал своё место, и даже не верилось, что несколько дней назад все эти люди представляли из себя пьяное шатающееся стадо, ходили вразвалку по берегу, валялись без чувств и устраивали поединки на оплеухах.