Капитан

Ещё через секунду, провалившись вниз, в левый борт ударила туша птицы с сидевшей на спине и вопящей девкой. Наши брызнули в стороны. Проломив ограждения, проехала через всю палубу, ломая кости и крылья, и рухнула в ограждения правого борта. Сзади завопили. И, совершив штопор, на полной скорости приводнились, а за кормой послышался размашистый удар об воду, поднявший фонтан брызг и добротно хлюпнувший на палубу.

Ещё один удар о воду пришёлся прямо перед носом судна.

Только мы начали соображать о причинах происходящего, как парус сорвало, корабль дернуло, накренив. И, словно в ловушке стуча о косую рею, забилась запутавшаяся в верёвках и парусине ещё одна наездница. Она демонстрировала открытые переломы и отчаянно вопила. Парни радостно заорали, и несколько стрел, ножей и даже топор, воткнулись в тело брыкающегося свёртка. Прекратил сопротивление Шторм, сдёрнув с борта массивный гарпун, предназначенный для охоты на крупных морских животных и обороны от ещё более крупных нападающих на корабли хищников. Несколькими ударами здоровяк прекратил дёрганые рывки запутавшейся в парусе летуньи.

Руна «Пускающая бульбы» оказалась самым ценным из использованного при мне. Неожиданно для себя из моей скрижали выделилась руна Умиротворения. Даже когда она не была усилена, с помощью неё мы прятались в логове гостеприимной рептилии, а в этот раз мне удалось тормознуть местный летающий вариант истребителя-бомбардировщика. Зато руна «Облачная молния», полученная от Наблюдателя, оказалась не без изъянов и требовала тщательного предварительного продумывания, как и где ею пользоваться. Руны с водяной ведьмы оказались столь эффективны, что они — самые полезные из всех моих рун после навыков знания языка. Оставалось понять, как пользоваться второй руной, и Руной «Иллюмовый Коготь сна», которую я получил за освобождение рыбного мужчины.

О племени крылатых лучниц знали. Обитали на соседней группе островов, но что им понадобилась здесь и с какого перепуга они сразу напали, оставалось загадкой. После применения воздушных бульб, наездницы сдрыснули на максимальной скорости и в поле видимости отсутствовали. Мгновенные потери в половину лётного состава любого убедят на манёвр отхода. А мы плыли к тайной бухте, загребая вёслами и вырываясь из вод смертельного течения, пока на головы не летели острые предметы.

Именно связь всегда была великим изобретением человечества. Этот мир существовал пока без спутниковой навигации, орбитальных ретрансляторов — спутников на геостационарных орбитах, но камень, выданный торговцами, оказался сродни моему локтю в подобном путешествии. Гарпун объяснял ментальному связисту торговцев, в какую именно бухту мы забились. Мы начали ждать группу поддержки. Найти пристанище нашего потрёпанного корабля непросто.

Бухта была странная и неестественная, но прямо как для нас делали. Мощные каменные валуны уходили на огромную глубину, ширина между отвесными скалами всего в три раза больше, чем корпус судна, а вход был сделан в виде двух прямых углов. Сверху нависали могучие деревья, закрывая обзор с воздуха, и даже в разгар дня внизу царил полумрак, а вход перекрывался скалами. А заметить бухту с моря можно было только подойдя почти в упор.

Большие корабли из-за крутых поворотов на входе сюда зайти не могли в принципе. Нам пришлось руками, ногами, вёслами и палками помогать развернуть наш корабль на месте на девяносто градусов, немного протащить и опять навалиться всей гурьбой, чтобы просунуть дальше. Благо каменные стены — вертикальные, и можно было от них отталкиваться. Мы заплыли и затаились. Огня не разводили.

На следующий день зверюга улетела. С одной стороны, было жаль потерять звёздную кровь, но и убивать на палубе подобное животное тоже не стоило, если мы хотели сохранить остатки такелажа и привести здесь всё в порядок в обозримое время.

К вечеру птица вернулась, принеся в когтях огромную рыбину, уселась традиционно на носовую надстройку и начала неспешно отклёвывать небольшие куски, не обращая внимания на снующих по палубе людей. Пернатая зло косилось только на тех, кто подходил совсем близко. Исключение составляла одна Склизкая. Наверно, с её диким Восхождением в ней от животных было гораздо больше, чем от человека. Только этим могу объяснить столь милое поведение пернатого хищника. Возможно, есть ещё тысяча других причин, но пока ничего более дельного в голову не приходило.