Капитан

Интерфейс Восхождения подсветил птицу как Крылорез большой, соответствие термину 86 %; содержит звездную кровь. Я был согласен. Одна из плиц зацепила крылом верхушку мачты и снесла её почти на метр, срезав заодно и груду такелажа. Конкретно эта птица вела себя ещё более флегматично, чем мой Тауро, обозначив себе зону комфорта в пределах трёх шагов и определив место на полюбившейся носовой надстройке. Если кто-то подходил ближе, начинала клацать клювом, но проверять зону, где начинают нападать, никто не стал. К телу допускалась только Склизкая, которая выщипывала постоянно растущие и явно лишние перья в виде острейших костяных дротиков, которые мы грудой складывали в трюм в пару пустых деревянных ящиков. Если бросить перья с высоты полуметра, то они успевали вывернуться, стабилизироваться и втыкались в древесину.

Для меня это оружием не являлось, но наверняка найдётся не мало тех, кому будет приятно получить такие штуки в подарок или даже купить всю партию целиком. Поэтому у летающих девицы был такой огромный боезапас. На трофейных сёдлах было по несколько колчанов стрел, а груды дротиков они просто выщипывали из спин своих летающих питомцев. Сёдла и броню собрали и сунули в трюм, а с дохлых птиц вырезали ядра сущности и вместе с телами тёток отправили за борт, где обрадовались гостям.

Через два дня с камня связи передали, что группа уже рядом и скоро будет у нас. Все парни были Восходящими в тёмной походной одежде с элементами брони и рваных, потёртых плащах. Напоминало нашу полуброню разведчиков и добротную походную одежду. Принципы те же, только местного, рунного, производства. С ними было двое на тряпочных носилках, некоторые были легко ранены и перебинтованы.

Все они были в масках, скрывавших лицо и оставляющих только глаза. Подойдя к нам, вывернули небольшие лоскутки на масках. Все тряпочки были разного цвета. Так и представились — Белый, Жёлтый, Оранжевый. Белый был руководителем группы, а Жёлтый и Оранжевый — помощниками. Имена и прочая информация в лестнице Восхождения была скрыта. Остальные парни имели тёмные цвета и являлись подчинёнными, прекрасно понимали, что говорят на Едином, но не проронили ни слова, просто кивая.

Лиц парни не показали и позже. Это было неважно, и об этом нас предупреждали. Всё их имущество состояло из небольших рюкзаков местного производства в водонепроницаемом варианте из кишков водоплавающий твари и двух предметов, замотанных в плотную ткань и обвязанных верёвками. Что это было, мы даже не спрашивали, а просто выделили им место в трюме, которое они сам выбрали. Около свёртков постоянно находились двое парней, сменяя другу друга, а остальные, включая начальство, в качестве матросов поступили в распоряжение Шторма. После налета птиц у нас было безумное количество раненых и не менее безумное количество работ по ремонту парусника.

Искатели были не из Людей Моря. Они походили комплекцией на меня, только имели бронзовую кожу, а двое — из Народа Леса. Если лесовиков я сразу опознал, то про остальное спрашивать не стал.

Паруса в этом мире были довольно сложным секционным сооружением с несколькими отрезками ткани, соединенными палками. У нас в трюме их было четыре запасных комплекта, и оставалось выбрать вариант ремонта. Нужно было удлинить обломанную крылом мачту или просто следовало изменить парус, отпоров лишнюю длину и перевязав такелаж. Решили пойти по варианту номер два.

Корабль немного терял ход, но вёсла — в строю, а ребята из поисковой группы — все крепкие Восходящие. Они не гнушались никакой работы и не задирали носы. Многие из искателей понимали в местном судоходстве и могли заменить раненых не только на вёслах, но и помочь с парусами.

По стечению чудесных обстоятельств в сражении с летающими наездницами никого не убило, и это само по себе чудо, но на этом всё. Раненых — жуткое количество. Четверо из пяти оказались с ранениями, и половина из них не могла выполнять свои обязанности. Были совсем тяжёлые. В горячке боя многие не замечали воткнувшихся костяных игл, а потом пришла боль. Осталось поблагодарить, что дротики не были отравленными, а оказались верхней частью оперения той самой птицы. Наездницы просто выдергивали их со спины летающей зверюги и бросали вниз. Эти перья взамен вырванных отрастали буквально на глазах. Пока птица мирно спала, лысое пятно за несколько часов заросло, восполнив запас метательных предметов.

Когда на консилиуме Шторма, Гарпуна и Белого решили, что лучше они отремонтировать уже не могут, то при последних лучах игг-древа вышли в море. Ночью облюбовавшая нос корабля птица впадала в ступор и спала. У пернатых имеется очень жёсткое разделение на дневных и ночных, при этом дневные могут не спать, но совершать перелеты, покинув свою ночевку, ни при каких обстоятельствах не решатся. И только лесной пожар или клыки хищника могут заставить их перепорхнуть на соседнюю ветку. Если под седлом у лучниц нет ночных птиц, то темнота — это самое лучшее время, чтобы затеряться в морской дали.