Капитан Филибер

— Такая формула меня полностью устраивает, генерал. Я монархист, но не сумасшедший. Права Дона и прочих казачьих войск признаю и обязуюсь уважать. Но… Давайте сразу. Мне доложили, что некоторые ваши части сражаются под красным флагом.

— Цвет флага не красный, а «древний княжеский» — так записано в соответствующем приказе. Михаил Гордеевич, это шахтеры из Каменноугольного бассейна. Рабочие сражаются за нас против Антонова!

— Оценил… Я с большим трудом иду на компромиссы, генерал. Не стану больше придираться. Могу я узнать о судьбе Добровольческой армии?

— Можете даже лично ее навестить. Генерал Марков привел то, что осталось после Екатеринодара, к нам на Дон. Около тысячи штыков и шашек. Они сейчас неподалеку, в Егорлыцкой. С сожалением вынужден сообщить, что две недели назад скончался генерал Алексеев. Сердце не выдержало…

— Очень жаль… Значит, Марков? Ни Корнилова, ни Алексеева… У меня больше нет вопросов. Слушаю!

— Наши войска скоро выйдут за границы Войска. Но армии — настоящей, боеспособной — пока нет, у нас четыре дивизии-кадра и десятки повстанческих отрядов. Необходимо создавать вооруженные силы — с прицелом на решительную борьбу, для чего нужна правильная организация, более того — диктатура тыла. Желающих полно, стада в погонах, но требуется грамотный специалист. Настоящий. Подчеркну: армия создается не только на Дону и не только для Дона. Мы ведет борьбу за освобождение всей России.

— Полностью согласен с таким подходом. Более того, считаю, что мы заигрались с «добровольчеством». Нужна регулярная армия.

— Донской Атаман предлагает вам пост военного министра с правами заместителя главы правительства. Этот пост я и создал — чтобы передать его вам. Еще раз подчеркну: вы станете военным министром не только Дона.

— Понял. Понял — и, можно сказать, проникся… Разрешите немного подумать? Обещаю ответить в ближайшее время… Генерал! Если откровенно — моя кандидатура лично вас не слишком устраивает?

— Устраивает. Свои услуги нам достаточно настойчиво предлагал полковник Кутепов, но я решил, что лучше пусть министром будет бывший авиатор, чем бывший… фельдфебель.

— И про авиашколу знаете? Зрение, черт его дери… Генерал, что я могу сделать, чтобы улучшить наши отношения? Не хотелось бы, так сказать, спотыкаться на ровном месте.

— Если хотите, можете называть меня Филибером.

* * *

Иногда Мир казался ему огромным циферблатом. Даже виделся: неровная окружность с центром в Москве, стрелки — часовая, минутная, секундная. Цифры-города, тяжелые черные гири внизу, у самых корней мироздания — и маленькие фигурки, выскакивающие каждый час, подчиняясь воле незримого механизма. Тик-так, тик-так… Часовая стрелка у двенадцати, Время уходит, спешит к очередной «развилке», откуда уже нет возврата. Ударит Полночь, сдвинутся гири-корни, и Река Времен все-таки найдет заранее вырытое русло-ров, чтобы доверху наполнить его трупами. Зашумит — и радостно, потечет вдаль, к Каховке и Кронштадту, Магнитке и Волоколамскому шоссе, Байконуру и Белому Дому. Мир улыбнется, довольный победой. Тик-так, тик-так, тик-так…

Часовая возле двенадцати, секундную же не разглядеть. Это даже не стрелка — коса, с бешеной скоростью собирающая страшную жатву. Вжжжиг! Вжжи-и-иг! Она всегда в пути, остановить Косу можно только вместе с часами, уничтожив Мир. Но сейчас ее час, ее праздник, ее лихое буйство. Вжжжиг! Вжжи-и-иг! Тугими затворами патроны вдвинь! Коса-война берет свое, каждую секунду, каждый миг. И все быстрее мчат свинцовые кони у подножия циферблата-страны, циферблата-Мира. Тик-так, тик-так! Вжжи-и-иг!

Мир может быть спокоен — наглая бабочка не слишком преуспела. Минутная стрелка застряла на Дону, зацепилась за Новочеркасск, слишком рано заявивший о себе, слишком заметно нарушивший заранее утвержденный сценарий. Дон свободен, бои отступают к его северным границам, угроза нависла над «Красным Верденом» — Царицыным, над Воронежем, над большевистским Луганском. Вместо готового взять пернач гуляйтера Краснова, Атаманский дворец занял Африкан Богаевский, не искушенный в интригах боевой офицер, фронтовик, можно сказать, окопник, твердой рукой придерживающий брата-мечтателя, Председателя Круга. Братья Богаевские не поклонились немцам, не оторвали Тихий Дон от матери-России, не отпугнули золотыми погонами иногородних и левую интеллигенцию. Сценарий дал сбой, минутная стрелка дрожала, не в силах оторваться, пойти дальше. Тик-так, тик-так, тик-так…