Капитан Филибер

— …А вам я пришлю попа. Авось, отпустит грехи — за то, что помогали «кадетам» и прочим врагам трудового народа. Как там в вашей песне? «Гимн нам народ пропоет, добрым нас словом помянет, к нам на могилу придёт»? Могу лишь позавидовать — от нас не останется могил. Все! Война окончена — всем спасибо. За расчетом — к юнкеру фон Прицу.

Повернулся, поправил башлык, на миг закрыл глаза, впуская в Мир веселых золотистых чертиков.

Что-то крикнули в спину — растерянно, с обидой…

Слушать я не стал.

Лабораторный журнал № 4

16 марта.

Запись восьмая.

На нашей площади Свободы намечается очередное побоище. Полно милиции — еле прошел к Университету. По краям агитационные палатки с флагами, крепкие молодые люди в полной боевой, пресса с телевидением в предвкушении. Все из-за того, что некий киевский гастролер возжелал прямо с площади обругать правительство. Зрелище привычное, упомянул же я его, поскольку подобные танцы с саблями, на которые лично я давно не обращаю внимание, очень интересовали Второго. Почти в каждой записи упоминание о политике. Не раздражает, но все-таки отвлекает.

Второй — человек желчный и скептически настроенный. Подозреваю, что в глубине души он считал Q-реальность очередным псевдонаучным шарлатанством, по крайней мере, до первого своего «погружения». Что любопытно, разнося в клочья «псевдонауку», Второй сосредотачивается не на шарлатанах, а почему-то на ученых. Странно и даже обидно. Все направления ноосферных исследований с самого начала четко позиционировали свое отношение к мистике, оккультизму и прочим Блаватским. Опыт, эксперимент, проверяемость результатов, воспроизводимость — критерии самые четкие и жесткие.

Второй договаривается до того, что приводит цитату, которую приписывает Эйнштейну, о ненависти к науке, приведшей его к вере в Бога. Заодно достается и ученым-жуликам, которые (см. вчерашнюю запись) обманывали людей перспективами полуторавековой жизни. Особенно перепало академику Александру Богомольцу, в свое время много сделавшему для популяризации идеи «прожить 150». После чего следует намек, что Джек Саргати, дескать, тоже…

Если Бог и вправду есть, то Он знает мое отношение к нынешней «официальной науке» и ее «корифеям». Но пьяный поп и епископ-мужеложец — не доказательство неправоты Церкви. Дабы внести ясность — и для себя, и для будущих читателей Журнала — постараюсь разобраться.

Прежде всего о цитате. Она достаточно известна, но чаще всего подается с искажениями. Выглядит она так:

«Моя ненависть к науке, технике когда-нибудь приведет меня к такому абсурду, как вера в Бога».

Сказано лихо, но изрек сие не Эйнштейн, а кинорежиссер Луис Буньюэль. К сказанному добавил: «Если Бог существует, то как я ненавижу Его!» Спорить с такой позицией бессмысленно, но Q-реальность — это и наука, и техника, значит Второй попал явно не по адресу.

Некоторые исследователи действительно увлекались возможностью долгожительства. Гуфеланд, автор известной «Макробиотики», полагал, что продолжительность жизни человека должна достигать 200 лет. Но это писалось больше века назад, когда реальные возможности человеческого организма только начинали изучаться. Нечто подобное утверждал и Мечников, пытаясь, между прочим, дать конкретные рекомендации. Винить ученых за то, что они хотя бы попытались, грешно. Продление жизни — не изобретение атомной бомбы. К тому же работа над проблемами долголетия дала очень много полезных результатов вполне практического свойства.

Академика Богомольца и в самом деле немало упрекали в откровенной фальсификации, даже в попытке «обмануть Сталина», поманив того перспективой бессмертия. После ранней кончины ученого (Богомолец умер в 66 лет) Отец Народов якобы изрек: «Обманул, подлец!» Самому академику мстить было поздно, зато Институт экспериментальной биологии и патологии, детище всей его жизни, разогнали и чуть ли не разобрали по кирпичику.

Где-то так все и было. В 20-30-е годы ученые-биологи, пытаясь спасти научные учреждения и продолжить исследования с некоторой гарантией личной безопасности, поманили безграмотных большевиков перспективой если не бессмертия, то долгожительства и «вечной молодости». Как это выглядело на практике, прекрасно показал Булгаков в «Собачьем сердце»:

«Но только одно условие: кем угодно, что угодно, когда угодно, но чтобы это была такая бумажка, при наличности которой ни Швондер, ни кто-либо другой не мог бы даже подойти к дверям моей квартиры. Окончательная бумажка. Фактическая. Настоящая. Броня».

Богомолец действительно говорил и о 120 и о 150-ти годах жизни и под эти разговоры смог продолжить работы по вполне «земным» проектам. Его цитотоксическая сыворотка (АЦС) спасла тысячи жизней в годы войны.

В то же время академик никого не обманывал. Специально взял в библиотеке редчайшую книгу: А.А. Богомолец «Продление жизни» (Киев, 1938 год). Если бегло ее перелистать, дух захватывает.

«Колхозники села Гали (Абхазия) недавно отпраздновали 132-летие старейшего жителя селения, живого свидетеля многих исторических событий начала XIX века Кацба Тлабаган…»