Капитан Немо

Еще один обитатель здешних вод привлек мое внимание и воскресил в памяти легенды древнего Рима. Это рыба-прилипало, которая путешествует, присосавшись к брюху акул. По преданию, эта рыбка, вцепившись в подводную часть судна, останавливала корабли; и, говорят, одна из них приковала к месту трирему Антония и тем самым помогла Августу одержать победу. От чего только не зависят судьбы народов! Мимо окон проплыли прелестные антиасы из семейства морских карасей, священные рыбы древних греков, которые приписывали им способность изгонять морских чудовищ из тех водоемов, где они водились; антиас — по-гречески означает цветок; и рыбки вполне оправдывают это название игрою красок, богатством оттенков, включающих всю гамму красного цвета, начиная от бледно-розового до рубинового, и серебряными отблесками на их грудных плавниках. Не отводя глаз, любовался я чудесами морских глубин, как вдруг новое явление потрясло меня.

В водах показался человек, водолаз, с кожаной сумкой у пояса. То не было безжизненное тело, преданное на волю волн. То был живой человек, который плыл, рассекая воду взмахами сильных рук. Он то всплывал на поверхность, чтобы перевести дыхание, то снова нырял в воду.

Я оборотился к капитану Немо и взволнованным голосом крикнул:

— Человек тонет! Надо спасти его! Спасти во что бы то ни стало!

Капитан Немо бросился к окну.

Человек подплыл и, прильнув лицом к стеклу, глядел на нас.

К моему глубокому удивлению, капитан Немо сделал ему знак рукой. Водолаз ответил утвердительным кивком головы и, всплыв на поверхность, не появлялся больше.

— Не волнуйтесь! — сказал капитан Немо. — Это Николя с мыса Матапан, по прозвищу «Рыба». Он известен на всех островах Киклады. Отличный пловец! Вода — это его стихия. Он больше живет в воде, чем на суше! Вечно в плаванье! С одного острова он переплывает на другой, и так до самого Крита!

— Вы знаете его, капитан?

— А почему бы мне его не знать, господин Аронакс?

С этими словами капитан Немо подошел к шкафу, стоявшему по левой стороне окна. Возле шкафа находился окованный железом сундук с медной пластинкой на крышке, на которой был выгравирован девиз «Наутилуса»: «Mobllis in mobile».

Пренебрегая моим присутствием, капитан Немо открыл шкаф, представлявший собою сейф, наполненный слитками.

То были слитки золота. Откуда тут взялся этот драгоценный металл? И на такую баснословную сумму! Откуда капитан Немо брал столько золота? И что он собирался с ним делать?

Я слова не обронил и смотрел во все глаза.

Капитан Немо вынимал из шкафа слиток за слитком и аккуратно укладывал их в сундук, пока тот не наполнился доверху. По-моему, тут было более тысячи килограммов золота; короче говоря, около пяти миллионов франков.

Он тщательно запер сундук, написал на крышке адрес на новогреческом языке, как мне показалось.

Затем капитан Немо нажал кнопку электрического звонка, проведенного в кубрик команды. Пришли четыре матроса и не без труда вынесли сундук из салона. Я слыхал, как они волочили его на талях по железным ступеням трапа.

Тут капитан Немо оборотился ко мне.

— Что вы сказали, господин профессор? — спросил он.

— Я ничего не говорил, капитан, — отвечал я.

— В таком случае позвольте пожелать вам покойной ночи, сударь!

Сказав это, капитан Немо вышел из салона.

Вернувшись в каюту, я напрасно пытался уснуть. Я был крайне заинтригован поведением капитана. Какая связь была между появлением водолаза и сундуком, набитым золотом? Вскоре по легкой боковой и килевой качке я понял, что «Наутилус» всплыл из глубинных слоев на поверхность вод.

Послышался топот ног на палубе. Стало быть, отвинчивают шлюпку и спускают ее на воду! Шлюпка слегка толкнулась о корпус «Наутилуса», и все стихло.

Прошло два часа. Шум и топот ног на палубе возобновился. Но вот шлюпку подняли на борт, водворили в гнездо, и «Наутилус» снова пошел под воду.

Итак, золото было доставлено по адресу. Но в какие края на континенте? Кто был корреспондентом капитана Немо?

На другой день я поделился с Конселем и канадцем впечатлениями минувшей ночи. Они удивились не менее моего.

— Откуда у него такие золотые запасы? — спросил Нед Ленд.

Что можно было ответить? Позавтракав, я пошел в салон и сел за работу. До пяти часов я приводил в порядок свои записи. Вдруг мне стало жарко, я сбросил с плеч свою виссоновую куртку. В чем дело? Мы находились далеко от тропиков, «Наутилус» шел в глубинных слоях, где не ощущалось повышения температуры. Я посмотрел на манометр: мы шли в шестидесяти футах под уровнем моря; на таких глубинах повышение атмосферного давления не оказывает никакого действия.

Я работал, а жара становилась все нестерпимее.

«Не пожар ли на судне?» — подумал я.

Я хотел уже выйти из салона, как на пороге появился капитан Немо. Он подошел к термометру, посмотрел на ртуть и оборотился в мою сторону.

— Сорок два градуса! — сказал он.

— И это чувствительно, капитан, — отвечал я. — Если температура будет повышаться, мы заживо сваримся.

— О господин профессор, температура не повысится, если мы того не пожелаем!

— В вашей власти управлять колебаниями температуры?