Капитан прыгуна К2.0

- Кто спонсирует Иммэ Бэору? – Пусть я не знаю, как переиграть сумасшедшего, но уж точно не уйду отсюда, подарив ему милую улыбку и вежливую беседу. Черта с два!

Ли прекратил улыбаться, зубы стиснул. Резкий переход от милой тала к равнодушной ему по душе не пришелся, а упоминание красочного прозвища господина Голубева тем более.

- Какой он вам Огненный Волк?.. – взбешенный псих разразился было ругательствами на русском, но Арга его перебила. Тоже, к слову, по-русски. Этот язык просто идеален для эмоционального выяснения отношений, даже уважительная форма в нем может легко звучать, как оскорбление.

- Я так понимаю, вам неизвестен ответ на этот вопрос?

- Мыне-э-э?! – взревел Ли и медленно поднялся с места. Глаза его полыхали. Черты лица потеряли человечность. Будто дикое животное готовое вот-вот кинуться на противника.

Охрана, как по команде, высвободила нейроизлучатели.

- Вам, - подтвердила я и тоже поднялась.

Все. Он кинулся на меня и тут же рухнул на пол без сознания.

Арга вскочила и, довольно витиевато матерясь на русском, покинула помещение. За ее элегантным уходом наблюдали две пары удивленных глаз.

- Она замужем за землянином, - прокомментировала я. – Прошу нас простить за столь неприглядное зрелище, и за доставленные неудобства.

Господа промолчали, но оба вежливо кивнули мне в ответ, пряча улыбки, а после нас с Аргой сопроводили к выходу из административного корпуса.

- Да, ладно, не расстраивайся, - попыталась утешить она меня, когда мы сели в машину.

Я опустила голову на руль и побилась об него лбом от безысходности.

- Ну, брось ты. – Арга погладила меня по спине. – Ты в одиночку сражалась на арене Слез и изменила кровавый закон веры.

Облегчения ее слова не подарили.

- Я сражалась с тала, - получилось невнятное обиженное бормотание. – А человека не обошла. Глеб справляется и с теми, и с другими.

- Ну и что?!

Я опять побилась лбом об руль.

- Ладно, - смирилась она, - выплесни негативные эмоции. Я понимаю. С правами нейроморфов не получилось, полнедели терпели Уррау, теперь еще это. Ты устала.

Устала. Определенно, устала. И возомнила о себе чересчур много. Нужно было попросить папу сопроводить нас сюда. Или Глеба. Нет, с Глебом не хочу. Хочу сама.

Ну, должно же быть что-то! Что-то…

- Хей, - я подняла голову и взглянула на Аргу. – Ты говорила, он тут наставление потомкам пишет.

- Да-а, - протянула она. – Только оно сразу попадает в список экстремистской литературы. Ни копировать, ни выносить. Доступ ограниченный.

- Нашего доступа хватит. Пошли почитаем.

Арга дернула плечами, точно как Сур.

- Пошли! Нам терять нечего.

Глава пятая

Глеб

Транслятор на столе визуализировал объемное изображение свадебного платья в полный рост.

- Не-э-э! - протянул возмущенно Сур.

- Чего «не»?! – вспылил Тим. – А это-то тебе чем не годится?

- Чтоб жиденькие глазки какого-нибудь местного Алояна в вот этот вырез на груди моей жены до самого пупка ныряли? Да, ни за что!

Иска закатила глаза и зарычала.

- Дятьсур, мы такими темпами никогда не закончим! Папуля вот все быстро выбрал.

Я усмехнулся. Сидеть на диване и наблюдать, как эти трое, оккупировав гостиную семьи Дугар-Нимаевых, пытаются подобрать Арге свадебное платье, которое соответствовало бы притязательному вкусу моего пилота, - отдельное удовольствие. Комедия в лицах и деталях.

- Папуля, - Сур передразнил ее интонацию, - плевать хотел, кто и что думает, ему, главное, что ему красиво. А я так не могу.

- Ты ревнив, - тоном обвинителя заключила Иска.

- Я патриархален. Не мешай мне одевать мою женщину, козюлька.

- Я не козюлька!

- Тогда ребенок, - не сдался Сур, пролистывая платья один за другим.

- Я не ребенок!

Подозреваю, Иска начала сердиться.

- Кончай ее обижать, - заступился за террористку Тим, чем спровоцировал короткую девичью перебежку себе за спину.

- Да! – Она Суру из укрытия еще и язык показала.

- Пристал к ребенку, - пробормотал Тим задумчиво, отвлекшись на очередное творение модельера.

Иска обернулась ко мне и на лице у нее была такая мина кислая. Губа нижняя надулась, брови у переносицы изогнулись – всепоглощающая печаль, не меньше. Я поднял руки и развел их в стороны.

- Конечно, не ребенок уже. Идем обниму.

Иска подозрительно сощурилась, изучая мою мимику, к чему придраться не нашла, хотя подвох, молодец, почуяла, и со всей своей порывистостью бросилась в мои объятия. Я прижал ее к себе, поцеловал темную макушку и улыбнулся:

- Думаешь, маме платье понравится?

- Понравится, - она обиженно посапывала мне в грудь. – Я уверена, что понравится.

- Они тебя очень сильно любят, - прошептал я, пока нейроморф с гибридом сошлись на поле брани по поводу очередного платья. – И расстроить не хотели.

- Но я же не ребенок, - прошипела недовольно она в ответ.

- Подросток, - подтвердил я. – Просто, когда кого-то очень сильно любишь, непроизвольно время от времени относишься к этому человеку или тала, или нейроморфу, как к ребенку. Это само собой выходит.

- Как ты к маме? – Она запрокинула голову и доверчиво посмотрела мне в глаза.

Я усмехнулся:

- Именно.

Иска нахмурилась:

- Она это любит.

- Ну, вот видишь.