Капитан прыгуна К2.0

Я увеличила одну из скульптур – это была ящерица размером с тигра. Она свернулась вокруг огромного каменного кувшина и хищно скалила пасть в небо. Если верить зондам, то композицию когда-то дополняла яркая роспись. И хотя обитательница полиса выглядела просто восхитительно, заинтересовала меня вовсе не она, а замысловатая вязь рисунков, вертикальными столбцами покрывающих кувшин.

— Глеб, — позвала я, бросив короткий взгляд на линейку его параметров, — вижу идеографическое письмо. Прошу разрешения на сравнительный анализ с известными системами письменности землян.

— Разрешаю, — мгновенно откликнулся Иммэдар. Он окончательно успокоился и от прежней агрессии, кажется, не осталось и следа. — А почему не с тала? Что-то знакомое увидела?

— Уг-а-а, — пробормотала я невнятно, увлекшись собственными мыслями и работой.

Глеб рассмеялся:

— Террористка, мама там удила закусила?

— Ага-а-а, — почти скопировав мою интонацию, протянула Иска. — Расшарить картинку с ее сферы?

— Не, не надо. Мы поднялись. Запускай двигатели и погнали.

— Есть!

Я вовремя спохватилась внести свои корректировки в маршрут.

— Глеб, мне нужно погружение к храму. Зондам внутрь не проникнуть, не повредив целостность кладки.

— Иска, — выяснять подробности Иммэдар не стал, — ориентируйся на запрос.

— Есть!

Из всех строений я выделила пирамиду со срезанной вершиной не случайно – сакральным сооружениям древние культуры всегда уделяли массу внимания. Это и особое расположение на местности, в данном случае чуть поодаль полиса, и монументальность – высота пирамиды должна была когда-то составлять не меньше ста сорока метров. Там где живут воспоминания о системе верований, всегда найдется что-то особенно ценное.

Я продолжила собирать послания, оставленные хозяевами здешних мест на каменных изваяниях, систематизировать и анализировать иероглифы с учетом исследований землян.

Через несколько минут в рубку вошел Иммэдар:

— Арга, подготовь все для погружения двоих. Я пойду с Илмерой.

— Есть!

— Что тут у тебя?

Я вздрогнула от его голоса, раздавшегося над самым ухом. И с чего решила, что он займет свою сферу, а не со всем своим любопытством запрыгнет на мою платформу? Я повернула голову и взглянула в лазурные глаза. Часть одного его плеча скрывалась за фиолетовым маревом голографического поля, а второе он прижал ко мне. Еще и руку по-хозяйски на талию уложил.

— Ты мне все линейки свез, — прошептала я, — и часть матриц.

— Капитан чего хочет, то и свозит, — невозмутимо прокомментировал Глеб мое замечание так же тихо. — Чего ты там нашла?

Я фыркнула и не удержалась от фамильярного доклада:

— Удачу я за хвост капитану поймала.

— Да?

Стараясь не смеяться в голос, я вернулась к прерванному занятию.

— Да. Смотри и люби меня, чистокровный, — я с деланно торжественным видом открыла окно переводчика, загрузила в него первый текст и запустила программу. — Что знает Ма-Аин про археологические открытия землян двухсотлетней давности и про праиндоевропеиский язык?

— Ни-че-го, — томно прошептали мне в ухо.

— Вот видишь, а я знаю все, Лиэме. — Я была так взвинчена, так тонула в эйфории от невероятного открытия, и еще более сумасшедшего везения, что, наверное, просто испытала нечто сродни сексуальному возбуждению и оттого, полагаю, вспомнила все его особые прозвища так не к месту. Еще эта близость и горячее дыхание на моей коже. И шепот.

Такое вообще возможно?..

— Этот чистокровный– чертов счастливчик, — будто угадал мои мысли Глеб.

Я усмехнулась и зачитала вслух первый перевод, привязав его к той самой ящерице, затем следующий, относящийся к столь же крупной фигуре животного, внешне напоминающего собаку или волка, и не останавливалась до тех пор, пока материал не закончился. Это заняло время, но никто не возражал, даже Тим, присоединившийся к нам уже в процессе. Возможно, он и отвлек на секунду Сура или Аргу, чтобы получить краткие пояснения, – я не заметила.

История Вселенной, история мира – такова суть, запечатленных мыслей давно канувшего в лету народа. Твари, коих здешние хозяева поселили в тринадцати секторах звездного неба, сначала называли себя поименно, а после рассказывали каждый свою легенду и ссылались каждый на свое созвездие. С чашами все оказалось немного прозаичнее – одну сторону покрывали многочисленные благодарности царскому роду, заложившему камни этого города, вторая сторона чаш отводилась под свод вполне себе бытовых запретов: не плевать, не опорожнять желудок в воду, не сливать туда жертвенную кровь, не сбрасывать объедки…

На четвертом пункте Сур не выдержал и захохотал. Арга сурово шикнула на него:

— Не перебивай!

— Да, я не могу! Про не блевать – прям зачет! Спорим, эти ванны такие высокие еще и чтоб туда не сса…

— Ун-Гэ!

— Молчу я, молчу, — прыснул Сур. — Злюка.

— Капитан, мы на месте, — коротко отрапортовала Иска.

Глава третья

Глеб