Капитан Сорви-голова

Встреча была действительно чудесная, ибо судьба вновь свела двух героев «Ледяного ада», Жана Грандье и Франсуа Жюно, конного полицейского из Клондайка, который спас золотоискателей, замурованных в пещере Серого медведя бандитской шайкой «Коричневой звезды».

— Вот и еще одна из превратностей войны, — заметил канадец, на глазах которого блеснули слезы при виде вновь обретенного друга.

Этот добрейший великан ничуть не возгордился тем, что из простого солдата дослужился до звания капитана добровольцев.

— Ребята! — гаркнул он своим подчиненным. — Этот милый юноша-француз с нашей любимой старой родины. Он знатный храбрец, даром что у него еще и усы не выросли. Он перестрелял десятки матерых волков и разбойников, этих двуногих гризли, что опаснее всякого зверя.

— Француз из Франции, — размышлял сержант роты, — это вроде как брат.

— Ясное дело, брат! — хором поддержала вся рота. Жану устроили овацию, со всех сторон к нему потянулись руки.

— Брат-то брат, а все же вы мой пленник, — продолжал капитан.

— Увы! — вздохнул Жан. — И даже не один, а вместе с другом Фанфаном: он тоже парижанин.

— Фанфан?.. Подходящий товарищ!

— А это Поль, тоже мой друг.

— И Поль хорош! А раз они ваши друзья — значит, и наши. И можете быть уверены: еще не было и никогда не будет пленников, с которыми обращались бы так же хорошо, как будут обходиться с вами. И потом, — таинственно шепнул капитан на ухо Жану, — у меня кое-что есть на уме…

Когда разоружение было закончено и наступил полный покой, который неизбежно следует за большими катастрофами и сильными страданиями, буры стали понемногу приходить в себя. Они получили возможность пообчиститься, помыться, перевязать свои раны, поесть и поспать. Главное, поспать! Бессонница совсем истомила бойцов.

А победители тем временем ликовали. В лагере царило бурное веселье. Еще бы не радоваться! Сорок пять тысяч англичан торжествовали победу над четырьмя тысячами буров.

Сорви-голова, Фанфан и Поль устроились у канадцев, расположившихся на берегу Моддера.

Сорви-голова с таким жаром рассказал по просьбе капитана Жюно о своих приключениях, что буквально привел канадцев в восторг.

Много пили, много ели и без умолку болтали. Но около часа ночи мощный храп начал сотрясать палатки канадцев. И наконец один лишь Франсуа Жюно остался в компании троих Молокососов. Наклонившись к уху Жана, великан чуть слышно прошептал:

— У самой реки стоят три бурских пони, оседланные И со всей амуницией… Я пойду сейчас в палатку. И когда я усну, — ну, понимаете, захраплю, — проберитесь к лошадкам, осторожно спуститесь с ними в воду и, держа их под уздцы, переправьтесь на другой берег. Там вы будете недосягаемы. Вы оплакивали свою свободу, и я, ваш друг, хочу вернуть ее вам.

— Франсуа, дорогой, но вас же могут расстрелять, — с замиранием сердца возразил капитан Сорви-голова.

— Не так страшно! Плевать я хотел на них! Ведь по крови-то я все-таки француз…[101] Ну как же, согласны?

— Конечно!

— В добрый час! Если увидите часовых, — продолжал капитан Жюно, — не беспокойтесь — они отвернутся, если им прикажут стрелять — они промахнутся, если их отправят в погоню за вами — они поскользнутся и упадут. А теперь, друг мой, прощайте!

— О Франсуа, как вы великодушны!

— Тсс… Ни слова больше! Вашу руку — и в путь, французы из Франции!

Крепко обняв Жана, капитан Жюно проскользнул в свою палатку, а трое молодых людей пошли к берегу, где их ожидали оседланные пони. Следуя совету Жюно, сорванцы вошли в реку и, ухватившись за уздечки бурских лошадок, тихо поплыли по течению.

Глава IX

Опасная переправа. — В водовороте. — Одним меньше! — Один конь на двух всадников. — В Питерсбурге. — Англичане! — Осечка! — Капитан Руссел. — Сопротивление бесполезно. — Капитана Сорви-голова тащат на виселицу. — Тот, кого больше не ждали. — На дороге к Блумфонтейну.

Всплески воды, вызванные движениями плывущих Молокососов и лошадей, выдали их присутствие. Им вслед начали палить, но, как и предупреждал капитан, пули не настигали их.

Тем не менее шлепки пуль по воде действовали отнюдь не ободряюще, а минутами вызывали подлинную тревогу. К тому же река была очень широка, течение ее — стремительно, а ночь черным черна. Словом, бегство Молокососов сопровождалось всяческими опасностями.

В довершение всего, на самой середине Моддера они попали в водоворот, который завертел и закрутил их, бросая из стороны в сторону, как щепки.

Правда, это длилось всего лишь несколько минут, а может быть, и меньше. Но время в таких случаях тянется неимоверно долго. Вдруг Жан почувствовал, что идет ко дну. Инстинктивно он покрепче ухватился за узду своего пони, который, так же как и Сорви-голова, никак не мог выбраться из водоворота и уже начал бить по воде копытами передних ног.