Капитан Сорви-голова. Гамбусино

– Вы так молоды! Право же, любого пленника вашего возраста я тут же отпустил бы на свободу. Любого, да… Но вы слишком опасный противник и слишком много причинили нам неприятностей. Я оставляю вас в качестве военнопленного, но вы будете пользоваться всеми привилегиями, каких заслуживает столь храбрый враг.

Вконец обессилевший и оглушенный, Сорви-голова с великим трудом пробормотал несколько слов благодарности и тут же, страшно побледнев и мягко осев на землю, потерял сознание.

– Отнести этого юношу в госпиталь! – приказал генерал. – Я требую, чтобы о нем хорошо позаботились. Я сам присмотрю за этим. Слышали?. А, вот и вы, майор Колвилл! За жестокую расправу с военнопленным – пятнадцать суток строгого ареста. Сержант, командовавший

«Pigsticking», лишается своего звания и переводится в рядовые уланы. Все уланы взвода назначаются на пятнадцать внеочередных полевых караулов. Вольно!

ГЛАВА 8

В вагоне – На крейсере – На рейде Саймонстауна – Бегство – Пре-

следуемый акулами. – Лестница подземного хода.– Серое платье, белый

передник и судки с провизией. – Оригинальное бегство – Коттедж и ан-

гличанка. – Служанка на все руки.

Капитану Сорви-голова было нанесено много ран, но ни одна из них не оказалась тяжелой. После пятнадцати дней лечения в госпитале почти все они зажили. Приказ спасшего его генерала строго выполнялся, благодаря чему в течение двух недель Жан был предметом особого внимания врачей, что, разумеется, немало способствовало его быстрому выздоровлению. В душе поднявшегося с постели

Жана навсегда осталось чувство бесконечной благодарности к великодушному джентльмену.

Теперь в качестве военнопленного Сорви-голова разделял участь трехсот буров, плененных в начале осады

Ледисмита. Присутствие их в осажденном городе представляло немалую обузу для коменданта города, ибо, несмотря на бдительный надзор, буры то и дело бежали, рискуя жизнью. Для большинства беглецов дело кончалось трагической смертью. Зато те, кому удавалось ускользнуть, доставляли осаждавшим важнейшие военные сведения.

К тому же питание пленных значительно уменьшало запасы пищи гарнизона. И если бы осада, как все предвещало, затянулась, это обстоятельство неизбежно сократило бы продолжительность сопротивления. Поэтому высшее командование распорядилось эвакуировать всех здоровых военнопленных в Наталь50, а затем на Капскую Землю.

В то время кольцо окружения было еще не столь плотным, и поезда могли время от времени пробиваться в

Дурбан.

Хотя Колензо, наиболее важный в военном отношении пункт, и обстреливался бурской артиллерией, он все же находился пока в руках англичан, и мост через Тугелу мог еще служить для передвижения легких составов.

От Ледисмита до Дурбана около двухсот километров.

Несчастных пленников разместили в товарных вагонах, приставили к ним достаточное количество солдат-конвоиров – и в путь! Путешествие было рассчитано на один день. Однако, ввиду жалкого состояния железных дорог, переезд длился два дня. Двое суток без хлеба и воды, в вагонах, набитых людьми, как бочка сельдями. Пленные не имели возможности выйти оттуда ни на минуту. Подумай, читатель: ни на минуту!

Легко представить себе, в каком состоянии находились все эти несчастные, разбитые усталостью, стонавшие от голода и жажды и задыхавшиеся в насыщенных зловонием вагонах, тогда как англичане, удобно разместившись в блиндированных вагонах, ели, пили и шумно веселились.

Так различно складываются судьбы народов, разъединенных чудовищем, имя которому война!

В Дурбане английские власти приступили к мытью пленников и очистке вагонов. Делалось это очень просто: в вагоны направили рукава мощных насосов, служивших для мойки кораблей в доках, и стали обильно поливать водой

50 Наталь – бывшая английская колония на восточном берегу Южной Африки, в стране кафров. Теперь входит в Южно-Африканский союз.

все и всех. Насквозь промокшие, ослепленные сильнейшими струями хлеставшей по ним воды, буры отбивались, падали, фыркали, как жалкие тонущие собаки.

Но гигиена – прежде всего!

А теперь обсушивайтесь, как хотите.

А вот и еда. Огромные котлы, наполненные густой массой протухшего и полусырого риса. Ложек не полагалось. И хотя пленные вынуждены были черпать это отвратительное месиво прямо руками, они глотали его с такой жадностью, которая лучше всяких слов говорила о перенесенной голодовке

– Плохое начало, – ворчал Сорви-голова. – Профессия пленника меня мало устраивает, и, разумеется, я тут не заживусь.

Пленных связали попарно и теми же веревками прикрепили последовательно одну пару к другой, так что весь конвоируемый отряд имел вид индейской цепочки51.

Практичные люди – эти англичане!

Наконец несчастным объявили, что их посадят на военный корабль, стоявший на рейде, и повели.

Все население города сбежалось посмотреть на пленных. Люди тесными рядами стояли по обеим сторонам дороги.