Капитан Виноградов

Немногим дальше оставленного кабинета коридор образовывал тупичок — окно с решетками, лавка, вонючая дверца с мужским силуэтом.

— Один?

— А что? — сделал вид, что не понимает, оперативник.

— Дело ваше…

Родионов постоял, переминаясь с ноги на ногу в ожидании следующих вопросов, не дождался и решительно направился в сторону лестницы. Очевидно, никакой ценной информации он от Квазимодыча получить не надеялся и решил связаться с ним по телефону, не расходуя ценное время на личный визит.

«Во пацанье, — подумал Виноградов. — Целое шоу разыграли, а даже поверхностный досмотр провести не удосужились!»

Он быстренько проверил содержимое своих карманов: ключи, проездной билет, документы. В бумажнике — разная мелочь, ничего предосудительного. Интересно, хватит ли доехать на такси до дома, когда выпустят? Если выпустят… Та-ак. Вот эту бумажку стоит выкинуть. Да и вот ту, пожалуй.

— Виноградов?

— Да. — Открылся вовсе не тот кабинет, на который он почему-то ориентировался.

— Заходите.

Судя по часам, в коридоре его продержали всего минут десять-двенадцать.

Все очень культурно, вежливо.

— Извините, что заставили ждать. Сами понимаете…

— Пока не очень. Вы кто?

— Начальник уголовного розыска Филимонов Александр Олегович. А это — следователь, его зовут Василий Анатольевич.

Помещение было попросторнее, в соответствии со статусом хозяина: штора на окне, телефон, даже телевизор, обложенный со всех сторон наползающими друг на друга бумажными штабелями. Пахло хорошим кофе и почему-то немного бензином.

— Слушаю вас.

— Нет, это мы вас слушаем! — Реплика банальная, стереотип. Ничего другого Виноградов и не ожидал.

— Хотелось бы определиться. Насчет того, что вообще происходит…

— Так уж и не понимаете? — Точно такие же интонации были полтораста лет назад у Порфирия Петровича. Ничего со времен Достоевского не изменилось, только вот студенты теперь старушек топорами не глушат.

— Я задержан?

— Видите ли, Владимир Александрович… Мне нужно допросить вас в качестве свидетеля. — Опустив глаза, следователь вытянул из пачки нужный бланк протокола.

— Свидетеля?

— Да! Но вы же не мальчик и сами понимаете… — Последовала многозначительная пауза.

— Постойте-ка минуточку! — привычно вмешался начальник розыска. — Может, пока просто так побеседуем? Без бумажек?

— О чем?

— О че-ем? О делах наших скорбных!

«Интересно, — подумал Виноградов, — а когда кино и телевидения не было, — кому подражали? Актерам театральным? Так ведь это только узкая прослойка, а народ? Как он вообще между собой общался без афоризмов из „Белого солнца пустыни“ и „Места встречи…“?»

На всякий случай он нейтрально пожал плечами:

— Ну-у-у!

Следователь истолковал его жест в свою пользу:

— Прекрасно! Вы готовы отвечать на вопросы?

— Смотря на какие. Что, дело возбуждено?

— А вы как думали? — чему-то обрадовался начальник уголовного розыска.

— Что за дело? По факту или в отношении кого-то? Если в отношении меня, то…

— Нет, Владимир Александрович! Я же сказал — вы пока только свидетель. Но возможны варианты.

Следователь был не дурак и понял, что разговор нужно выводить из тупика.

— Гражданин Виноградов?..

— Уже гражданин?

— Да хоть господин, хоть товарищ! Нашел тоже, к чему цепляться… Сейчас и соседа-то по кабинету не знаешь, как назвать, не то что постороннего. Так вот, сеньор Виноградов, возбуждено уголовное дело. По факту разбойного нападения на квартиру граж… госпожи Бережко Кристины Николаевны. Учитывая вашу недоверчивость и опережая дальнейшие вопросы, — прошу! — он протянул Владимиру Александровичу стандартное постановление.

Все было честь по чести: номер, подписи, печать, фабула и статья Уголовного кодекса. Адрес ни о чем не говорил, но имя вызывало определенные ассоциации.

Однако Виноградов решил их пока оставить при себе.

— Все в порядке. Пока только не понимаю, при чем тут я.

— Неужели? Жаль! Я удовлетворяю ваше любопытство, рассчитываю на взаимность, а вы…

Владимиру Александровичу вдруг неудержимо захотелось еще раз глянуть на строчку, где следователь напечатал про дату и время, но Василий Анатольевич, если он правильно запомнил имя и отчество, уже сунул листок обратно в папку.

— …а вы дурака, простите, валяете. Как пацан какой-то!

— Когда это было? — облизнул потеплевшие вдруг губы Виноградов.

— Бляха-муха! Хва-тит! — грохнул ладонью по столешнице начальник розыска и выругался. Это тоже было из какого-то боевика, за исключением мата, поэтому Владимир Александрович хоть и непроизвольно вздрогнул, но испугаться не успел. — Мы с тобой по-людски, а ты? В глаза смотреть! Не отворачиваться, козел!

«Они что — других слов не знают?» — мелькнуло в голове у Виноградова. Хотя — конечно! Родионов, его подчиненный, копировал в машине любимые приемчики руководства.

— Отвечай! Кто на девку навел? Сука…

— Со слов потерпевшей, это было сегодня, приблизительно в четыре пятнадцать утра. — Следователь рассматривал Владимира Александровича внимательно и не без интереса. — Я ответил на ваш вопрос?

И Виноградов понял, что это может быть последний вопрос, который ему позволят здесь задать.

3