Капитан Виноградов

Есть и такие, которые… служат своей жадности; эти худшие из всех.

Франческо Петрарка

Если представить себе «Нефтегазойл» схематически, то, как и большинство устойчивых систем, он напоминал некую пирамиду. На вершине ее безраздельно властвовал Сам Генеральный Президент, в миру г-н Маренич. Чуть ниже располагались четверо: директор корпорации Орлов, Денис Зайченко — заместитель Генерального по всяким суетным вопросам, главный администратор, или, как он любил кричать, когда были срывы, депрессии, «прислуга за все», еще один заместитель — Кожин, отвечавший в фирме за коммерцию и, так сказать, соцкультбыт, а также милейшая женщина — главный бухгалтер Екатерина Ивановна, которая в последние полгода, впрочем, постоянно болела, и даже балансовый отчет ей возили на подпись домой — и такое положение вещей в известной степени устраивало обе стороны.

На следующей ступеньке лестницы располагались Корзун, Шилов, начальники многочисленных отделов и служб, президенты дочерних фирм и директора иногородних и иностранных филиалов. В самом низу — многочисленный штат охранников, водителей, рабочих, клерков… В этой схеме Виноградова и Профессора можно было бы изобразить некими кудрявыми маленькими существами со стрекозиными крылышками, что порхают заботливо у головы Генерального и нашептывают в его сиятельные уши всякие полезные вещи.

…Оставшись один, Владимир Александрович отодвинул исписанный блокнот и достал из портфеля безликую картонную папку с объяснениями. Первой была подколота докладная записка охранника, из которой следовало, что тридцатого сентября, в двадцать один час ровно, прибыв по сработавшей сигнализации в корпус № 2 фирмы, он обнаружил открытую входную дверь. Проследовав внутрь, увидел, что находящийся в комнате переговоров сейф также вскрыт, распахнут и при «визуальном осмотре» — Виноградов хмыкнул — оказался пустым. Никаких других нарушений охранник не обнаружил, сразу же по телефону попытался поставить в известность руководство, а затем, по согласованию с присутствовавшим при этом Кожиным, вызвал милицию. До приезда наряда и оперативно-следственной группы обеспечивал охрану места происшествия… и так далее.

Владимир Александрович сделал по старой сыщицкой привычке несколько пометок на большом листе бумаги, а затем взял следующее объяснение. Начальник склада мелкооптовой продовольственной торговли Шилов писал, что где-то между полдевятого и девятью часами вечера того же тридцатого числа закончил работу, запер и сдал под сигнализацию закрепленное помещение, после чего прошел в соседний двор, в корпус № 2, чтобы передать генеральному директору Мареничу образцы поступивших товаров. Продукты передал Мареничу во внутреннем дворе, в комнату для переговоров не заходил.

Пометок на «рабочем» виноградовском листке прибавилось. Владимир Александрович перешел к тому, что сообщил Борис Иванович Кожин. А Борис Иванович писал почти слово в слово то, что было в первом из прочитанных объяснений: находясь в главном офисе, в двадцать один час приблизительно, услышал сигнал тревоги и вместе с охранником прибежал во второй корпус. Дверь и сейф обнаружены вскрытыми, поблизости никого видно не было. Так как Маренич, Корзун и Зайченко только незадолго перед тем уехали и связаться с ними было невозможно, он, Кожин, взял ответственность на себя и дал указание вызывать милицию. Наряд приехал через десять минут… и так далее.

Денис Зайченко — почерк у него был крупный, нервный — пояснил, что после окончания совещания у шефа он ушел из корпуса № 2 вместе с Кожиным и Корзуном, потом вместе с Корзуном уехал, а позвонив в охрану фирмы в начале десятого, узнал о краже из сейфа. Вернувшись в офис, сделал письменное заявление от фирмы, которое потом подписал шеф, и вместе с Шиловым присутствовал при осмотре места происшествия в качестве понятого…

Дальше следовали: ксерокопия заявления, копия протокола осмотра, милицейская справка, несколько других бумажек.

Виноградов соединил все это скрепкой так, чтобы исписанный им самим лист оказался первым… Начиналось самое интересное: общение с фигурантами.

— Ну, рассказывай!

— Да чего… Я ж уже писал… И следователю потом… смущенно пожал плечами охранник. Они стояли вдвоем посреди дворика, и капитану приходилось задирать голову, чтобы следить за выражением лица этого парня.

— А теперь мне. Пожалуйста. — Улыбка у Виноградова получилась такая, что охранник поежился. — Будь любезен.

— Ну… Когда сигнализация сработала…

— Стоп! Давай сначала. У тебя суточный график?

— Да. С десяти до девяти. А в двадцать два выходит второй, чтоб в ночь не одному.

— К восьми часам кто здесь оставался?

— Здесь?

— Да, в головном офисе.

— Я был… И Володя Шилов. Больше никого.

— А во втором корпусе?

— Ну, там совещание было. Маренич, потом Корзун, Зайченко, Кожин.

— И дальше? Поподробнее.

— Где-то в полдевятого, может чуть позже, Шилов ушел, и почти сразу же появились те, кто у шефа был… И Корзун сказал ставить второй корпус на сигнализацию, ну, в смысле, что шеф уехал.