Капитанская дочка для пирата

Движение воздуха справа, взмах, и отсеченная плеть падает на землю. Кто-то в стороне улюлюкает, но я не поворачиваюсь.

Вижу бочку слева, и Скадэ так удобно встал, как раз для удара. В ту сторону не смотрит, ждет прямой атаки. Бегу на него и в последний момент ухожу в сторону, взлетаю над парой зеленых плетей, отталкиваюсь от бочки и цепляюсь за воротник пиратской рубахи. Удар в колени и Скадэ падает вперед, а острие сабли уже у его горла.

Мелодичный переливчатый свист, короткий и резкий, заставляет Бикуля остановиться.

– И как? Еще лучше? – спрашиваю, а улыбка до самых ушей.

Скадэ хрипит и смеется. Поднимается и ободряюще хлопает меня по плечу, что я невольно расслабляюсь. Будто тяжесть прожитых дней сваливатся с меня от одного теплого взгляда.

Поворачиваюсь к Энзо, а у пирата глаза, как блюдца. Мрачный вид никуда не делся, но порядочно разбавился удивлением.

Пират застегнулся, волосы стянул назад, и вышел босой. Ботиночки-то тю-тю… Идет к нам с серьезным видом, но смотрит только на меня.

– Спасибо, дальше я сам, – говорит он Скадэ. Мужчина коротко улыбается в ответ и уходит на мостик.

Энзо стоит напротив и молчит. Хмурится.

– Почему сама вышла? – прищуренный взгляд и ни грамма пощады. Говорит тихо, вряд ли кто-то кроме нас слышит, да и команда при виде капитана разбежалась в миг. Все его боятся.

– Не хотела тебя будить, – отвечаю так же тихо.

Жарко невыносимо, обмахиваюсь раскрытой ладонью, отбрасываю назад взмокшие волосы и втягиваю прохладный воздух полной грудью. Рубашка промокла насквозь, хоть выжимай.

– Мы с Бикулем часто так тренировались. Иногда и с несколькими противниками сразу. Скадэ отлично сражается, он показал мне несколько приемов.

Смотрю в лицо Энзо, но не могу прочитать его эмоции. Он закрыт и собран, будто вышел на бой.

– Ясно, – отрезает. – Теперь мы можем позавтракать, или подерешься еще с кем-нибудь? Могу позвать. Мужиков на корабле хоть отвали.

Он ступает вперед, но не решается подойти. Смотрит испепеляюще.

– Могу с тобой подраться, – улыбаюсь широко и открыто. Он не смутит меня своим видом. – Можешь позвать мужиков, нападете вместе.

Делаю шаг навстречу, запрокидываю голову, а в его темно-зеленых глазах плавится гнев и страсть.

Никогда не привыкну к его росту. Хоть табуретку с собой таскай.

– Или хочешь один на один? Ты, я, сабли, пот и звон стали.

– Нет настроения драться, – говорит Энзо, тянется рукой ко мне, но смыкает пальцы и быстро прячет ее за спиной. – В другой раз, Ария. Переодевайся. Через два часа будем в порту, мы еще поесть должны. Даю тебе пять минут. Буду ждать в каюте.

Он уходит с палубы на нижний уровень и, запрокидывая, голову бросает в меня странный, но такой волнующий взгляд.

Глава 22. Энзарио

Проснувшись, не нахожу Арию в каюте. Злые мысли лезут в голову и распирают грудь. А если сбежала, а если за борт головой, как грозилась?

Прыгаю в штаны, накидываю рубаху и, вылетев на палубу без ботинок, потому что не помню, где их оставил, замираю.

Сначала мне кажется, что она в опасности, бросаюсь вперед. Короткие команды мужика, что помогал мне во время шторма, долетают до уха, и я резко торможу и чуть не падаю мордой в пол.

Я практически не помню имен своих моряков. А зачем? Они все равно рано или поздно умирают, уходят на покой. Пусть лучше остаются в памяти бледными пятнышками, чем будут терзать мое сердце своими смертями.

После их горячей драки-тренировки, мы поговорили. Хотелось придушить ее за дерзость. Она заигрывала с моряками, насмехалась надо мной, звала драться. У меня чуть дым из ушей не пошел! Когда этот мужлан обнял Арию со спины и приставил нож к ее горлу, я думал на месте этого придурка кастрирую.

Справляясь с дыханием, что рвет грудь, ухожу в свое логово и долго стою над столом для раскройки и смотрю в одну точку. Хочу успокоиться, но не могу. Вышла сама. Цирк для мужиков устроила. Придушу заразу!

Выбираю самую скромную одежду: глухую, чтобы ни островка ее молочной кожи другие не видели. Гольф под горло темно-синего цвета и светлые кожаные брюки. Ткань мягкая, гибкая, обтянет ее фигуру. Рычу от негодования: она аппетитная будет даже в этом! Привяжу к себе! Клянусь Ишис, посажу на цепь и не отпущу. Даже если сбежать захочет – поймаю. Врал ведь вчера, что отпущу. Хрена с два теперь! Гигантская тридакна меня разрази!

Горькая полынь стоит под горлом, когда возвращаюсь назад. Цепляю на лицо холодную маску, прошу кого-то из команды передать коку через час жратву принести.

В каюте пахнет сводящими меня с ума ландышами и сексом. Не выдохлась наша ночь, не испарилась. Осталась краской на губах, колючками в кончиках пальцев, колом в штанах.

Вода плещется в душе, а Ария поет. Бросаю шмотки на кровать и залетаю к ней. Я ей покажу, как идти наперекор!

Раздеваюсь на ходу и, ступив на поддон, прижимаю девушку к стене. Сжимаю острый подбородок рукой, ловлю испуганный и взволнованный взгляд и без слов впиваюсь в ее губы.