Капкан для Медведя (СИ)

Я хочу незаметно взять подушку. Лягу на диване, но тут же слышу тихий голос:

— Чуть не уснул. Ложись, Пчёлка, чего ты?

— Здесь? — задаю глупый вопрос.

— У меня одна кровать. Здесь, конечно.

— Но я думала, на диване лечь.

— Вот ещё! Придумала тоже! А вдруг мне ночью помощь твоя понадобится? Я же без тебя как без рук. Ложись, Пчёлка, — и он отодвигается, освобождая мне место. — Мне покой нужен. Помнишь, доктор сказал? Не тяни. Ложись.

Я ещё какое-то время стою в нерешительности, но потом, удерживая полотенце, укладываюсь рядом с ним.

— Вот так-то лучше, — слышу довольное совсем рядом.

Мне кажется, я даже не дышу. Ну, какой тут сон, когда дыхание Дениса совсем рядом? И щетина его щекочет.

— Мммм, ты так вкусно пахнешь, Пчёлка, — шепчет он, придвигаясь. — Ты дрожишь? Тебе холодно? Или боишься?

— Угу, — киваю, боясь даже повернуться к нему.

Денис тихо смеётся

— Ну, что я тебе сделаю? Я же без рук. Даже член достать не смогу.

Ну, почему он такой прямолинейный? Вот, хорошо, что в комнате темно. Он не увидит, что я покраснела.

— Я могу только целовать тебя, Юль, — продолжает Денис и опять его губы у меня на шее. — Ну, маленькая моя? Все хорошо ведь.

Поцелуи идут все ниже и ниже, пока подбородок Дениса не упирается в полотенце на моей груди.

Я не вижу его в темноте, но чувствую, как он спускается вниз, и я инстинктивно хватаюсь за края полотенца.

— Денис, — прошу я, нащупывая его голову и хватая его за волосы.

— Пчелка моя, — шепчет он. — Ну, тихо-тихо. Я же только поцелую. Руками все равно не смогу. Ну, это же лекарство. Плохо мне, Пчелка.

— Что такое? Может, врачу позвонить? — спрашиваю с тревогой.

— Не надо никому звонить, Юль.

И в следующее мгновение ощущаю его дыхание у себя на животе.

62. Денис

Мне хочется сжать это непослушное, но такое желанное тело. Но как? Чертов недобык спутал все планы! Понятно, что руки — не самое главное в этом деле, но, сук, с Пчелкой нужны либо сильные руки, чтобы удержать ее, либо веревки, чтобы привязать.

Второе мне даже нравится, но… Она не оценит. Это сто процентов. По крайней мере, не сейчас.

Тут надо по-другому.

Целую ее в вжатый животик. Мне кажется, Пчелка даже не дышит. То ли от испуга, то ли от новых, непонятных пока ощущений. Я собираюсь приласкать ее так, как никто никогда не ласкал.

Хочу. Попробовать ее хочу. Она и правда словно медом везде намазана.

Кончиком языка касаюсь нежной кожи и чувствую, как Юля вздрагивает. И пытается приподняться, но я рукой надавливаю ей на ключицы, возвращая на место.

— Ты сладкая такая, Пчелка. Медовая, — улыбаюсь и спускаюсь все ниже и ниже.

И, когда мои губы касаются Юлиного бедра, остро ощущаю ее пальцы у себя в волосах. Она сильно вцепляется в меня и чуть тянет, видимо, пытаясь оторвать мою голову от себя. Поднимаю на нее взгляд.

— Не бойся, Пчелка, — говорю хриплым голосом. — Я просто хочу сделать тебе хорошо, но, сама же видишь, — и поднимаю вверх забинтованные руки. — Расслабься. Ты должна доверять мне.

И касаюсь губами небольшого бугорка.

Юля вздрагивает. Хватает меня за плечи и впивается в них ногтями.

Веду пока только кончиком языка между складочек и, когда дохожу до клитора, чувствую, как он набухает.

Чуть приподнимаюсь, чтобы посмотреть на это.

Красивый плотный бугорок меняет цвет, становится багровым. Накрываю его губами и засасываю.

Из Юли вырывается хриплый стон. Она запрокидывает голову и выгибается. А я забинтованными руками надавливаю на коленки, заставляя максимально раскрыться передо мной.

Она опять приподнимается и с интересом и нетерпением смотрит на меня.

Но, как только я касаюсь губами ее половых губ, она стонет и полностью опускается на кровать. Хватается за простыню обеими руками. Сминает ее.

Я целую каждую складочку, слегка засасы

ая. Веду языком снизу вверх. Но пока не трогаю клитор. Обхожу его.

Проникаю языком внутрь. Пробую ее на вкус. Обвожу бархатные стеночки и начинаю трахать ее языком.

Юля уже не стесняется и стонет. Это заводит меня ещё больше. Я чувствую, что член набух в штанах. Но его черед ещё не настал.

Вынимаю язык и вылизываю Пчелку. Всю. Каждую сладкую каплю.

И, когда мне кажется, что уже все, я все слизал, она опять обильно течет.

Так возбуждена, что ее смазка стекает по бёдрам, смачивая простыни.

И тогда я перехожу к главному блюду.

Слегка касаюсь кончиком языка подрагивающего бугорка. Он заметно набухает, реагируя на эти прикосновения.

Юля тяжело выдыхает и напрягается.

Отпускает простыни и руками хватается за спинку кровати сзади себя. Выгибается.

Я начинаю теребить клитор языком. Потом опять накрываю его ртом и посасываю.

И, когда Пчелка вся сжимается в предвкушении и ожидании оргазма, отрываюсь от нее и спрашиваю:

— Ты думала обо мне? Пчелка?

Она ошалело смотрит на меня, приподнявшись на локтях. Зажмуривается и трясет головой.

— Думала? — настаиваю я. — Отвечай.

— Да! — кричит она, надеясь, что я продолжу.

Но мне нравится наблюдать за ее нетерпением.

Она злится. Вижу это. И меня это забавляет. Я знаю, чего она хочет. И я, конечно, дам это ей. Но пусть заслужит.

— Да! Денис! — возмущается она.