Капкан для Ректора

Вместе учились, вместе начинали карьеру, даже успели послужить, а потом жизнь раскидала, но свела снова вместе. В Стоунгарде. Собственно, это Вольдемар посодействовал о переводе Фредерика в столицу, устроил в академии на место ректора, вакантное место, которое, впрочем, было заслуженно.

Фредерик, в который раз раскрыл пустую папку, и уставился на отчёт, в котором было не так и много.

Сердечный приступ.

Вздохнул и потёр переносицу. Судьи Высшего Порядка не умирают от сердечного приступа. Нет, если нагрузка большая и психологическое давление велико… Только у Вольдемара Моррея было здоровое сердце, крепкие нервы и весёлый нрав. Он относился к работе серьёзно, но умел абстрагироваться, а за пределами здания городского суда вёл вполне беззаботный образ жизни.

Но напрягало не это. В ведомстве, куда сейчас перевели несравненную мисс Стрэндж, Фредерику отказали в прошении осмотреть тело. Оно всё ещё хранится в морге ведомства, родственникам его не выдают, но заключение уже написали и дело закрыли.

Если в ведомстве пытаются скрыть реальную причину смерти судьи, может, и мисс Стрэндж подослали не просто так. Она сама сказала, что её перевели всего неделю назад, а Вольдемар умер три дня назад…

Фредерик захлопнул папку и отшвырнул в сторону, зарываясь пальцами в волосы, портя идеальную причёску.

Как эта бестия могла попросить у него адрес лавки, в которой он, якобы покупает крема?

“Не пользуясь я никакими кремами!” — мысленно возмутился Фредерик и сам себя одёрнул.

Не о том думает. Нужно собираться и съездить в дом вдовы, миссис Моррей. Расспросить её, может, происходило что-то странное в последнее время, или кто-то угрожал Вольдемару, преследовал.

В дверь постучали, но Фредерик не успел ответить, в проём просунулась голова секретаря.

— Господин Вольфрам, к вам сын, — виновато произнесла миссис Портер и улыбнулась.

— Пусть заходит, — сдержанно произнёс Фредерик, а сам внутренне напрягся, приготовившись к очередной атаке протестующего подростка.

Бастер вошёл в кабинет ленивой походкой, будто чувствуя себя здесь, как дома. Плюхнулся в кресло и закинул ноги на кофейный столик.

Фредерик промолчал, зная, что, если сделает замечание, ещё больше раззадорит этого сорванца. Бастер с детства привык делать всё назло, такой уж характер. В мать. Но вслух этого Фредерик никогда не скажет…

— Что-то случилось? — спросил спокойно и потянулся к графину с водой. — Как учёба?

— Ты — ректор, — хмыкнул Бастер, сцепляя руки в замок. — Должен знать.

Фредерик пожал плечами.

— Успеваемостью учеников занимаются деканы, а у меня есть более важные дела. Мне лишь отчитываются.

— Раз тебе не доложили, значит моя успеваемость в порядке? — иронично поинтересовался он, вскинув бровь.

Фредерик отпил, поставил стакан и кивнул.

— Почти. Кроме теории и анализа состава магического преступления. Практика тебе даётся хорошо, но вот с теорией провалы.

Бастер закатил глаза, тяжело вздыхая, и взъерошил короткие тёмные волосы. Как у матери…

— Видишь, значит ты в курсе моих успехов. И не только успехов, — усмехнулся он и сбросил ноги со стола. — Я хотел поступить в другую академию, но ты затолкал меня сюда, чтобы держать под пристальным неустанным присмотром, чтобы держать подальше от мамы… — в насмешливом голосе скользила детская обида.

Пальцы непроизвольно сжали лежащий на столе документ.

— Фиона сама уехала, оставив нас, — безэмоционально произнёс Фредерик.

— Но это ты через суд запретил ей приближаться ко мне! — не выдержав, воскликнул Бастер и подскочил со своего места.

— После предательства, — процедил Фредерик. — Это не первый раз, когда твоя… мать оставляет нас и отправляется на поиски лучшей жизни, называя это вдохновением, а себя творческой натурой. Но это не так. Это предательство, Бастер, и когда ты это поймёшь, всем нам будет легче.

Бастер упал обратно в кресло и вздохнул, растирая лицо ладонями.

— Она беспечна, легкомысленна, но мне её иногда не хватает, а ты запретил даже видеться с ней.

Фредерик подавил тяжкий вздох и, ругая себя за слабость, произнёс:

— Если хорошо сдашь теорию, на отлично, отпущу тебя к ней на Праздник Зимы. На три дня.

— На неделю! — обрадовано воскликнул Бастер, подскочил и протянул ладонь, чтобы закрепить сделку.

— Договорились, — усмехнулся Фредерик и пожал сыну руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2.2

Закончив дела, Фредерик отправился на другой конец столицы в особняк семьи Моррей.

Паровая машина гудела и тряслась, но в целом ехала быстрее привычной всем кареты, да и проходила по узким улицам, только защитные очки сильно давили на глаза и, чего уж говорить, от шума закладывало уши.

В Стоунгарде ещё не у всех есть это чудо техники, но Фредерик тепло относился ко всему современному и удобному. Приобрёл сразу, как только первые машины сошли с конвейера.

Особняк стоял на возвышенности, но не был обнесён забором и не имел собственного двора, хотя пара клумб перед входом имелась.