Капкан для Ректора

Фасад светло-песочного цвета и острые шпили крыши, тянущиеся вверх. Покачивающийся скрипучий флюгер и узкие полукруглые окна в стиле барокко. Друг любил всё не слишком современное и редко следовал за модой.

Фредерик потянул на себя рычаг, останавливая машину и заглушил тарахтящий мотор. С удовольствием снял очки, досадуя, что от них остаются красные следы вокруг глаз. Отсиживаться уже нет времени, дел скопилось слишком много.

Спрыгнул на землю и направился к высокому крыльцу с каменными перилами. Поправил шейный платок и нажал на кнопку звонка. Внутри дома переливами раздался звон.

Дверь открыли спустя минуту. Снизу-вверх на Фредерика смотрела русоволосая горничная, похожая на послушницу монастыря.

— Я бы хотел увидеться с миссис Моррей.

Горничная подозрительно прищурилась.

— Прошу прощения, сэр, но миссис Моррей недавно стала вдовой и сейчас не готова никого принять, — женщина собиралась решительно закрыть дверь, но Фредерик вовремя выставил ногу.

— Передайте, что пришёл Фредерик Вольф… рам, — Фредерик не договорил, увидев, за спиной горничной, заплаканное бледное лицо, которое закрывала чёрная вуаль.

— Спасибо, Марта, — шмыгнув и приложив к носу платок, произнесла супруга Вольдемара. — Для господина Вольфрама эти двери всегда открыты, хоть он и редкий здесь гость, — в наполненном скорбью голосе послышался упрёк.

— Добро пожаловать, сэр, — сдержанно произнесла Марта, но как показалось, обиженно, и пропустила Фредерика в дом.

Его сразу проводили в светлую гостиную и усадили в мягкое кожаное кресло. Марта подала чай с вареньем и мёдом в хрустальных пиалах.

Миссис Моррей устроилась на стуле, держа спину ровно, словно прямая палка. Её пустой взгляд был устремлён на Фредерика, но смотрел, будто бы, мимо. Сквозь него.

— Давно вас не было видно, Фредерик, — показательно ровно произнесла она. — Как ваш сын?

— Поступил в Академию при службе магического контроля.

Вдова грустно улыбнулась.

— Аа… пошёл по вашим стопам. И как ему?

Фредерик прочистил горло и поставил чашку на круглый столик.

— Простите, Анжела, но я пришёл по другому вопросу.

Анжела Моррей понимающе кивнула.

— Вы пришли по поводу кончины моего мужа, иначе бы ещё не скоро появились в этом доме.

— Простите, — виновато произнёс Фредерик. — Мне действительно очень жаль.

— Я знаю, — без тени сомнения произнесла она. — Вон, ваша с Вольдемаром фотография, на каминной полке. Он хранит её со времён академии.

Фредерик улыбнулся одним уголком губ. На фотографии друг счастливо улыбался, впрочем, как и всегда.

— Может, ему угрожали или…

— Нет, я не замечала ничего странного, — перебив, категорично отрезала вдова. — Вы же знаете, Фредерик, мой муж никого не посвящал в свои дела. Не говорил о работе, ни о том, что его беспокоит. Всегда жизнерадостный и беззаботный, будто бы и не судья вовсе, а весёлый булочник… — она заплакала, не сдержавшись, и прикрыла глаза платком. — Простите, — прошептала, шмыгая носом.

— Ничего… в таком случае, могу я осмотреть его кабинет?

— Пожалуйста. Только вряд ли вы что-то найдёте. Кабинет уже осматривал главный дознаватель, господин Фист, он так же сказал, что был близко знаком с Вольдемаром, что, впрочем, совсем неудивительно, — произнесла вдова и махнула рукой. — Марта!.. проводите гостя в кабинет моего мужа.

— Да, миледи, — Марта учтиво поклонилась и повела Фредерика наверх по винтовой лестнице, однако, не скрывала своего недовольства.

“Значит, кабинет уже осматривали? Причём из ведомства… но зачем, если это сердечный приступ?.. что-то не сходится…” — мрачно подумал Фредерик, ощущая, как всё больше вязнет в этой таинственной истории.

У горничной был ключ, на связке вместе с другими, которую она извлекла из кармана передника. Гремя ей, отперла дверь и отошла, пожелав всего хорошего.

Фредерик на мгновение замер на пороге, но всё же переступил его и повернул небольшой рубильник на стене, зажигая свет.

Лампы на стенах ярко вспыхнули, гудя электричеством.

Фредерик огляделся, прошёл за стол из белого дуба и сел в удобное, широкое кресло. Если было что-то важное, то Вольдемар хранил это здесь. Он не доверял ни ячейкам в банках, ни большим хранилищам и вообще, всегда был крайне осторожен и подозрителен, несмотря на всю лёгкость характера и жизнерадостность.

Фредерик, не торопясь, обыскал ящики стола. Прошёлся по книжному стеллажу, заглянул под шкаф, проверил второе дно у стола, перетряс книги, даже в цветочный горшок заглянул.

Постоял в задумчивости и тут вспомнил, что у друга в академии, в комнате, был тайник в полу под ковром. Он прятал туда папиросы и запрещённые к изучению учебные материалы. Точнее не совсем учебные, но не суть. Вольдемар всегда искал знания на стороне, там, где никто не станет искать. Рыл глубоко, а не изучал любую тему поверхностно, потому, наверное, и стал судьёй Высшего Порядка.

Не мешкая, Фредерик поднял ковёр и откинул в сторону. Пол на первый взгляд казался цельным, и возникли сомнения в собственных догадках. Однако, Фредерик решил всё же проверить.