Капли дождя

- Раньше времени со счетов меня не сбрасывай, - сказал он жене, когда она нагнулась поцеловать его в лоб. Такое целование стало во время пребывания его в больнице для Фриды ритуалом. В первые недели она дни и ночи просиживала возле него, кормила с ложечки, как грудного, и поила соком, который выжимала из собственных вишен. После, когда Эдуарду разрешили сидеть и есть самому, стала навещать через день. Приходя и уходя, всегда целовала в лоб. Теперь Фрида являлась раз в два дня, посещения стали реже, привычка же целовать осталась. Фриде нравилось быть дамой "тонкого" обхождения, великосветскую даму Фрида начала строить из себя еще со школьной скамьи. Тыну-пярт вдруг обнаружил, что ему вообще не понять ее подлинную сущность. Может, то, что Фрида ждала те двенадцать лет, сделало его слепым, и только сейчас он прозревает. "Кто знает, быть ли ему еще прежним ломовиком" - не в этом ли она, истинная Фрида? А может, он несправедлив к ней? Извелся от болезни, озлобился от лежания, помешался от идиотского сведения счетов с самим собой, ожесточился и обозлился на весь свет? Разве жена, которая думает только о себе, дожидалась бы двенадцать лет?

Тынупярт почувствовал, как вздрогнули ее губы, но держалась она великолепно. Только шепнула; "Ты несправедлив", выпрямилась, даже улыбнулась и грациозно направилась к двери. Да, несмотря на сорок шесть лет, шаг ее оставался легким, фигура лишь чуточку округлилась. Завитая, подкрашенная, стянутая корсетом, в туфлях на высоком каблуке, которые так шли к ее статной фигуре, Фрида выглядела лет на десять моложе.

Она не забыла обернуться в дверях, улыбнулась, и ему, и другим больным, и их гостям. Фрида неизменно ведет свою роль, демонстрирует свойственное истинной даме пренебрежение к мелочам.

Кулдар помахал дедушке рукой:

- Я приду еще.

- Умный у вас мальчик, - сказала гладкощекая старушка, занятая тем, что заставляла мужа есть.

- Очень умный, - дожевывая сыр, согласился худой, сморщенный жизнерадостного вида старичок, - Повезло бы только ему с женой,

- Все ты ерунду мелешь, - пожурила старуха.

Тынупярт вспыхнул. Ему показалось, что старичок нарочно поддел его. Он сжал зубы, чтоб не куснуть в ответ. На этот раз воля взяла верх.