Капля крепкого

— А что еще остается, друг?

Я позволил ему взять дело в свои руки. Он был на добрых пятнадцать лет моложе меня, я чуть дольше пребывал в трезвом состоянии, но, похоже, Марк знал что делать, а сказать то же самое о себе я не мог. Мы сорвали с кровати белье, потом я помог Марку подтащить матрас к окну. Мы выставили его из окна наполовину, после чего он послал меня на улицу, проследить, чтобы под окном никого не оказалось, когда он вытолкнет эту штуковину вниз.

Я прошел мимо Джейкоба, вышел на тротуар. Поднял голову и увидел свой матрас, он вывешивался из окна. В эту минуту из заведения «Макгаверна» вышел пожилой мужчина в костюме и галстуке, пришлось подождать, когда он пройдет мимо меня неспешной походкой человека, который выпил и понимает это. Взглянул на меня, узнать, что же привлекло мое внимание, решил, что дело его не касается, прошел мимо. Теперь на тротуаре не было ни души, и я крикнул Марку, что можно. Мой матрас ласточкой полетел вниз и приземлился прямо у моих ног.

Я ухватил его за край и поволок к обочине, где и бросил. Потом вернулся в гостиницу и спросил у Джейкоба, есть ли свободные номера. Нашелся номер на моем этаже в дальнем конце здания. Он протянул мне ключи.

Комнату прибрали после того, как съехал последний гость. Она была немного меньше моей, но в остальном все то же самое — такая же односпальная кровать с металлическим изголовьем, матрас того же размера. Мы с Марком стащили этот матрас, белье и все прочее и перенесли в мой номер, где положили на кровать.

— Словно всю дорогу тут лежал, — с довольным видом заметил Марк. — Только одного не хватает.

Я принес подушку из свободного номера и положил в изголовье. Потом мы собрали мое постельное белье и подушки, свернули их комом и отнесли все это в кладовую. Там стоял большой мусорный бак, в него и полетели пропитанные виски тряпки, а также содержимое моей корзины для мусора — пустая бутылка и бокал. Потом я запер свободный номер, и мы спустились вниз к стойке регистрации.

— Странное дело, — обратился я к Джейкобу. — В том номере на кровати нет ни матраса, ни постельного белья.

— Как это нет?

— Да вот так, нет. Но уверен, утром горничная найдет запасные постельные принадлежности в кладовой и наведет там порядок. — Две купюры перекочевали из моей руки в его подставленную ладошку. — Это за беспокойство. И просто для вас.

— Да без проблем, — кивнул он.

Выйдя на улицу, Марк взглянул на мой старый матрас и одобрительно кивнул.

— Всегда хотел посмотреть, на что это похоже, когда выбрасываешь такую штуковину из окна.

— И на что же?

— Только была, и нате вам, нету, — ответил он. — Вообще все здорово получилось. Вот только не думал, что он шлепнется на асфальт с таким шумом.

— На улице никого не было, никто ничего не заметил.

— Да, Нью-Йорк, — протянул он. — И этот клоун за стойкой, как его, Джейкоб? Ему вообще все до лампочки. Он что, бывает под кайфом?

— Питает пристрастие к сиропу от кашля, — отозвался я.

— О черт, — усмехнулся Марк. — Да кто же не питает?

Глава 40

До начала собрания времени осталось немного, и мы решили перекусить на скорую руку. Марк предложил зайти в закусочную на Бродвее.

— Поедем на байке, — предложил он.

Заведение находилось кварталах в восьми или десяти, и мы рванули туда на полной скорости. Вошли, уселись и заказали сандвичи с копченой говядиной. Я извинился и отошел, сказал, надо позвонить.

Джим все еще торчал в своей лавке.

— Обещал позвонить, как только избавлюсь от спиртного, — сообщил ему я. — А потом вдруг вылетело из головы.

Я вкратце рассказал ему об операции. Джим спросил, как я теперь себя чувствую.

— Гораздо лучше, — ответил я.

Он предупредил, что может опоздать на собрание, но придет непременно, хочет со мной повидаться. Я вернулся к столу и признался Марку, что никогда прежде не ездил на мотоцикле.

— Шутишь? — удивился он. — Никогда?

— Не помню, чтобы хоть раз. Если бы довелось, я бы запомнил. Даже в состоянии почти полной пьяной отключки, когда смотришь на мир, словно сквозь туман.

— Тебе надо купить байк, друг. Нет, я серьезно.

Мясо оказалось вкусное, картофель фри приготовлен на совесть. И вообще мне понравилось это заведение, и я недоумевал, почему раньше не заглядывал сюда. Не так уж и далеко от моей гостиницы, и проходил я мимо него, наверное, дюжину раз за последние несколько лет.

За едой Марк успел поведать мне несколько историй из своей жизни. По большей части все они были связны с героином и лихорадочными перемещениями из одного уголка страны в другой. Довольно много времени ему довелось провести в Окленде и Сан-Франциско, и порой он скучал по этим городам.

— Слышу зов Калифорнии, — вздохнул он. — Но и зов иглы тоже слышу. И это один и тот же голос, понимаешь? Так что решил, лучше пока остаться здесь.

Пару раз в год мне снились сны, в которых я умел летать. Плыл над крышами домов, без всяких усилий приземлялся на них и разворачивался в воздухе, испытывая при этом неописуемый восторг.