Капсула времени

Дед тряс ружьем перед носом какого-то мужика в отвисших трениках, очевидно, дяди Пети, а тот трусливо пятился назад. Они скрылись в доме. Что было дальше, я уже плохо помню, потому что спать жутко хотелось…

У меня дома скандал, конечно, был жуткий. Бабка на меня орала благим матом, но мне так хотелось спать, что даже начни она меня мутузить, я бы все равно не встала с кровати. В принципе ничего нового я от нее не узнала в тот вечер. Я была все то же отродье и приплод, и покоя от меня им не будет до самой смерти. А вот Мамзель поразила меня в самое сердце. Если и было между нами хоть что-то хорошее за всю жизнь, это было в ту самую ночь. Пока бабка размахивала перед моей сонной физиономией ремнем, Мамзель взяла меня на руки и отнесла в кровать. Утром я проснулась от странного ощущения. Она лежала рядом, облокотившись на подушку, и смотрела на меня. Думаю, Мамзель так и просидела на кровати всю ночь, гладя меня по голове. Это было даже дико, ведь я уже настроилась на то, что придет конец света. А оно вон как все повернулось.

– Мам, мне такой сон странный снился. Я была в Поселке Номер Три, познакомилась там с девочкой-пионеркой. И все там было так странно – петушки на палочке, автомат с лимонадом. А в красивом доме с колоннами закладывали послание потомкам.

Мамзель сильно удивилась, и ее тонкие брови взлетели так высоко, что скрылись под самой челкой.

– Знаешь, Лиса, я ведь училась там в школе, в этом Поселке Номер Три. Так все и было, как ты рассказываешь. В фонтан люди кидали монеты, а тот день, когда открывали Дом культуры, я отлично помню. Надо же! Наверное, я тебе когда-то рассказывала про это или ты фотографии старые видела. Вот и приснилось.

На другой день в школе мы с Кирюхой стали «звездами». Оказывается, нас уже все похоронили, потому что неподалеку был глухой лес, в котором потеряться – как нефиг делать. За последние десять лет там штук двадцать взрослых грибников сгинуло, а пара человек, кто выполз через неделю, говорили, что их по болотам будто сам черт таскал. Хотя поселок был от них в сотне метров – рукой подать. И самое странное, что никто не знал, что за тракторист такой живет в одном из заброшенных домов.

С тех пор мы с Киром стали неразлейвода. И если кто-то пытался на одного из нас наехать, то получал по рогам сразу с двух сторон. Помню тот день, когда первый раз мы завалили пацана на две головы выше нас обоих (был там такой придурок-жирдяй, по кличке Фикус). Я укусила его за ухо, и его мать пришла жаловаться директору школы. После этого Кира больше никто не смел обзывать рыжим дебилом. А еще Кир придумал такую фишку – он рассказал всем, что, когда мы в лесу заблудились, то встретили дьявола, и он дал нам суперсилу и вечную жизнь. Я, конечно, поржала до слез, потому что тот «Лев Толстой» меньше всего походил на дьявола. Но разубеждать школьных придурков не стала, такая легенда была нам только на руку. Но меня мучило другое – даже если нашего нового друга деда-тракториста из местных никто в глаза не видел, то хахаль теткин (тот самый дядь Петя, что Кира дубасил ремнем с железной бляхой) должен был его знать. Что-то там такое произошло, после чего хахаль от тетки смылся в другое село, и больше его никто не видел. Тетка потом крепко забухала и все время Кира попрекала, что он ее личную жизнь изгадил. Короче, темная история с этим дядей Петей. Сгинул, и черт с ним, невелика потеря. Нам с Киром оставалось только гадать, что же с нами произошло в ту ночь на самом деле. А вскоре после кровавой стычки с бабусей, когда я чуть не отпилила ее тупую башку, мы с Мамзелью удрали в Питер. Помню, что долго скитались по друзьям и знакомым, и у меня несколько лет не было никакой возможности увидеть своего друга. Теперь я понимаю, что надо было просто сесть на автобус и приехать к нему. Но я все думала – еще неделька, и поеду, еще немного денег подкоплю и рвану в Назию. Так прошло три года. Помню, как сильно обрадовалась, что мы едем на похороны бабки Райки. Кладбище было в Назии, и я с утра уже сидела в прихожей и ждала, пока Мамзель напудрит свой фейс. Лео с нами на похороны не захотел, как я его ни уговаривала. Хотя мне было бы легче видеть всех противных родственников, если бы он был рядом. И потом я хотела познакомить его с Киром. Как только автобус остановился, я, сломя голову, побежала к старому домику Кирюхи с покосившимся забором, ударом ноги распахнула калитку и стала изо всех долбиться в дверь:

– Кир, Кир, я вернулась! Я обещала и вернулась! А ты, дурак, не верил! Открывай, блин!