Кара-Бугаз

О том, что несут с собой льды, Гернет говорит коротко и просто: «Это будет ужас, не поддающийся моему описанию». О том, что должно сделать человечество, он говорит с такой же простотой: «Человечество должно уничтожить гренландский ледяной лишай. Надо успеть искусственно уничтожить ледяной покров Гренландии раньше, чем Полярный океан оттает настолько, что в Гренландии начнется усиленное рождение айсбергов…»

Ледяной щит Гренландии простирается на 2 000 000 квадратных километров. Его толщина колеблется от одного до двух километров. Растопить этот материк из льда невозможно никакими доступными человечеству способами техники.

Но Гернет, как было сказано, связал свою теорию морскими узлами. Он даже смеется. Неужели вы думаете, что лед нужно плавить или колоть ломами, как это делают московские дворники, и отвозить на баржах к экватору? Это явные бредни. Все сделает солнце. Ему надо только немного помочь.

Лед в Гренландии образовался не от холода, а от чрезмерного накопления снега. В Гренландии всегда остается некоторый, очень небольшой избыток снега, не успевающего стаять. Этот избыток и питает ледяной лишай.

Избыток снега должен быть уничтожен – тогда солнце не будет бесплодно оплавлять снега, прикрывающие материковые льды Гренландии, как это происходит теперь, а начнет плавить самые льды, пока не дойдет своими силами до грунта. Солнечного тепла для этого хватит: немногим, должно быть, известно, что летом Гренландия получает в полтора раза больше тепла, чем экватор. Раз таяние материкового льда начнется – оно будет идти быстро, непрерывно и не остановится, пока Гренландия опять не превратится в прежнюю зеленую и веселую страну.

Уничтожение ледяного острова ускорит таяние Полярного океана. Земля вернется к миоцену. Бесконечное теплое лето будет стоять над Арктикой, и пустынные каменные земли покроются девственными лесами. Незамерзающий Северный океан в полярную ночь будет отражать зарева сияний и огни пароходов, идущих из Лондона в Тихий океан, ибо кратчайший путь из Европы в этот океан лежит через Берингов пролив. Европа, Сибирь и Канада сделаются богатейшими житницами земли. Зима не исчезнет, но она будет мягкой, снежной и насыщенной озоном, как зимы Баварии. Сиреневая макрель осторожно войдет стаями в когда-то холодные и мрачные моря. Дыхание Антил затопит Север запахами ванили и соли. Новая эра, созданная руками человека, взойдет над землей, – золотой век, пышный от зелени и блистающий солнцем.

Оркестр затих. Свет люстр дрожал от последних мощных раскатов симфонии. Из открытых дверей сквозило свежестью летнего вечера.

Как растопить небольшой избыток снега – об этом Баклунов еще не думал. Способ Гернета казался наивным. Гернет предлагал пустить по Сомерсуаку снеговые танки, – они будут собирать излишек снега в свои трюмы, отвозить к берегам и сбрасывать в море. Гернет писал свою книгу в 1929 году, и только этим Баклунов объяснял его устаревшее и громоздкое предложение.

С тех пор нашли очень простой способ ускорить таяние снега, посыпая его сажей. Снег, посыпанный сажей, тает стремительно.

Баклунов рассказал об этом Наташе. Наташа даже рассмеялась – море вокруг Гренландии будет черным, вода в реках приобретет цвет китайской туши, и вся страна станет чумазой, как пароходный кочегар.

Северцева не было дома, – обозлившись на ледниковые теории, на Гернета, Баклунова, на Гренландию и миоцен, он уехал в Петергоф. Один Леонид Михельсон бушевал в своей квартире, разучивая песенку Беранже:

Если б вечный свой путьСовершить наше солнце забыло, —

Завтра целый бы мир озарилаМысль безумца какого-нибудь!..

Баклунов, утомленный размышлениями о теории Гернета и музыкой, быстро уснул. На рассвете он проснулся. За открытым окном торжественно и глухо гудел аэроплан. Он нес в высоте два огня. Они летели сквозь ночь, как медленные, падающие звезды.

«Зачем я проснулся?» – спросил себя Баклунов. Он был убежден, что люди никогда не просыпаются зря. В Онежской флотилии Баклунов показывал часто фокус – он будил Сарвинга, произнося шепотом слова «боевая тревога». Сарвинг, не просыпавшийся от самого отчаянного крика, при этих словах вскакивал и хватался за свой больничный халат. Он называл его очень торжественно «шинелью».

«Почему я проснулся?» – повторил Баклунов и вдруг понял: его разбудил аэроплан. Засыпая, он думал, что, пожалуй, лучше всего распылять сажу над ледяными полями Гренландии с аэроплана. Он уснул с этой мыслью, и теперь ему казалось естественным, что разбудил его напряженный гул аэроплановского мотора.

«Как все просто и как все величаво», – подумал Баклунов. Эта мысль относилась к теории Гернета.

Розовый предрассветный дым расстилался над Финским заливом. Сквозь дым сверкали огни пароходов. На небе не было ни одного облака, но откуда-то доносился легкий запах дождя.

Вислоухий щенок стоял на террасе и лаял на восходящее солнце.

1933