Карающая длань

Омал энергично закивал головой – сумасшедший или нет, он однако отчетливо понимал, о чем его спрашивают – с немытых волос градом посыпались вши. Несколько мерзких насекомых упали на штаны Конана и тот брезгливо смахнул их ладонью.

– Фрам, хватит меня держать. Я кажется сказал, что не трону его!

Гном, поколебавшись, разжал руки. Конан прошелся взад-вперед по коридору, разминая мышцы и подчеркнуто не обращая внимания на бормочущего что-то Омала.

– Где вы его взяли? – поинтересовался у охранников Эрхард. – И что собираетесь с ним делать?

– Он шел через перевал, – откликнулся один из гномов. – Но, сколько мы его не спрашивали, он не говорит, откуда пришел и как вообще оказался в горах. А сейчас мы его вымоем и подстрижем, он же вшивый, как бродячая шавка!

– Приведите его потом к Фраму, – попросил сотник. – Кажется, этот человек может нам пригодиться.

– Ладно. Пошел, пошел! – и стражники, подталкивая пленника в спину, повели переставшего сопротивляться и притихшего туранца дальше по коридору.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,

в которой Конану плачется брошенный всеми бог

Над Граскаалем всходило солнце. Неприступные горные пики холодно сверкали в его колючих лучах. Конану, только что шагнувшему из мягкого сумрака гномьих подземелий на заснеженную землю долины, где стоял покинутый храм, они показались просто ослепительными. Он прищурился и злобно посмотрел на светило. Сегодня хорошая погода его совершенно не радовала.

– Веллан, смотри, варвар на солнце злится, – как всегда, из-за спины раздался едкий голос Эртеля. У киммерийца с утра было плохое настроение, и он резко повернулся к насмешнику с намерением пнуть его как следует. Однако ухмылявшийся до ушей Эртель уже успел предусмотрительно отскочить на безопасное расстояние.

– Давай в догонялочки? – предложил он, оглядываясь и высматривая возможный путь к отступлению. – Спорим, не догонишь?

Конан скрипнул зубами и, наклонившись, набрал пригоршню снега.

– Делать мне больше нечего – за тобой бегать… – пробурчал варвар, а его руки тем временем слепили приличных размеров снежок. Эртель подозревал, что против него замышляется какая-то гадость, но увернуться не успел. Киммериец с гнусной ухмылочкой почти без замаха метнул свой снаряд, выждав момент, когда неугомонный насмешник отвернется. Лицо Эртеля оказалось залеплено мокрым снегом, а сам он, от неожиданности сделав пару шагов назад, не удержался на ногах и рухнул в сугроб. Оттуда немедленно донеслись неразборчивые ругательства, заглушенные громовым хохотом и советами:

– Эмерт, отдай варвару свой лук, он лучше тебя стреляет!

– Конан, отчего ж ты вампиров снежками не закидал? Талант скрывал, да?

– Эртель, как тебе там? Эй, смотрите, он даже сказать ничего не может!

Эртель наконец сел, яростно отряхиваясь, и согнул руку в неприличном жесте.

…Прошлым вечером Фрам вызвался пойти вместе с людьми. Его долго и на разные лады отговаривали, стращали возможными опасностями, но гном остался непреклонен. Откуда-то из своих бездонных сундуков он вытащил мягкую и гибкую кольчугу, сработанную из блестящего, напоминающего серебро, металла. Веллан немедленно поинтересовался, зачем гному серебряная кольчуга – от злых духов? Фрам загадочно улыбнулся в бороду и сказал, что доспехи сделаны совсем не из серебра, но на посыпавшиеся вопросы не ответил ничего.

Затем гном вооружился жуткого вида топором на длинной рукояти, выглядевшим еще страшнее памятной многим секиры Хальмуна. Ехидный Эртель тут же присоветовал хозяину пещеры прихватить с собой знаменитую «кувалдочку». Фрам слегка удивился и задал вполне разумный, но совершенно неуместный в разговоре с великим болтуном вопрос – «Для чего?»

Эртель только того и ждал. Он скорчил задумчивую физиономию и снисходительным тоном начал объяснять:

– Смотри, почтенный, своим топором ты уложишь не меньше пяти человек, а кувалдочкой отправишь в преисподнюю еще не меньше десяти… Насколько выгоднее иметь два вида оружия!

Гном, безусловно, понял, что над ним издеваются, но вроде не обиделся. Наоборот, вежливо поблагодарил Эртеля за полезный совет и попросил позволения пожать ему в благодарность руку. Не заметивший лукавых искорок в глазах гнома Эртель с гордой ухмылкой протянул ему свою пятерню. Гном легонько стиснул казавшиеся тонкими пальцы человека в своей волосатой лапе.

Эртель внезапно прекратил улыбаться, побледнел и закусил нижнюю губу, пытаясь не закричать. А закричать ему очень хотелось. Пальцы гнома, привыкшие с легкостью гнуть железные заготовки, без особого труда могли раздавить человеческие кости и держали крепко, не давая шутнику вырваться. Гном смотрел Эртелю в глаза и сжимал руку все сильнее и сильнее.

– П-пощади… – наконец выдавил непослушными губами Эртель, и Фрам разжал пальцы.

– То-то. Думай впредь, прежде чем болтать.

Шипящий Эртель тряс рукой, бормоча что-то себе под нос. После этих слов гнома он не выдержал и сорвался на крик. Поток бессвязной брани захлестнул подгорного жителя, едва не утопив.