Карантин

Панорама ошеломляла своей грандиозностью, а скрупулезная обстоятельность, с которой проводилась стерилизация голой земли, невольно наводила на недоуменные размышления: откуда у нищей, по нынешним временам, армии взялись миллиарды рублей на проведение подобных «учений» и какой такой «джинн» просочился в степь из подземелья заброшенной военной базы, если против него применяют столь крупномасштабные и радикальные меры, не считаясь ни с затратами, ни со средствами? Именно от этой мысли в сердце закрадывалась леденящая жуть. Ни в какое сравнение с увиденной картиной не шли карантинные меры в Центральной Африке против эпидемии «тофити» – там разве что аэропорт закрыли, а границы – как были «прозрачными», так и остались.

– Мудрят они что-то, ядрен корень! – недовольно поморщился Устюжанин.

– В каком смысле? – тихо спросил Полынов. На время посадки он пришел в пилотскую кабину, чтобы с высоты осмотреть место предстоящей работы.

– В самом прямом… – Устюжанин вздохнул. – На второй круг заходим, а они все никак не определятся, где нам лучше приземлиться. Будто не ждали нас.

– Может, без их координат сядем? – предложил штурман. – За пределами зоны оцепления степь плоская, как стол. И ветра внизу нет. Садись где хочу.

Лучше не придумаешь. Почти как в Афгане.

– Продолжай запрашивать, – буркнул командир корабля. – И забудь о своих «подвигах» в Афганистане. Авось не во вражеском тылу, чтобы лихачить.

– Есть координаты! – крикнул радист.

Штурман придавил плечом шлемофон к уху и начал наносить отметки на карту.

– Вот здесь, – протянул он планшет Устюжанину.

Полынов заглянул через плечо командира корабля на карту. Место посадки находилось далеко не только от карантинной зоны, но и километрах в пяти-шести от командного пункта учений.

– Что это они нас к черту на кулички запроваживают? – недоуменно впился глазами в планшет Устюжанин. – Ладно, выбирать не приходится. Заходим на посадку!

– Тимофеич, – тихо спросил Полынов, наклонившись к уху командира корабля, – как у тебя с горючим?

– В смысле? – вскинул тот брови.

– Дозаправляться на обратную дорогу надо?

– У армии дозаправишься… – скривил губы Устюжанин. – Хватит с избытком.

– Тогда не глуши турбины. Как мы выгрузимся, сразу взлетай. Ясно?

Устюжанин повернул к Никите лицо и внимательно посмотрел ему в глаза. Будто ища подтверждение своим догадкам.

– Понял, – хмуро кивнул он.

– Вот и хорошо. А мы постараемся выгрузиться как можно скорее.

Никита на прощание сжал ладонью плечо командира и быстро покинул пилотскую кабину.

Чем дальше, тем больше не нравилась Полынову «командировка» в Каменную степь. Откровенно настораживал и даже пугал своей непредсказуемостью тот непрофессионализх с которым он столкнулся в лице полковника Федорчука, хотя на совещании у министра обороны полковник произвел впечатление матерого оперативника. То ли в ФСБ утратили годами нарабатываемые КГБ навыки, то ли где-то «в верхах» некто, имевший самое непосредственное отношение к точке «Минус», запаниковал и, пустившись во все тяжкие, самолично с дубовой прямотой планировал «зачистку» оперативного поля. Впрочем, если рассматривать второй вариант поглубже, можно предположить, что как раз в ФСБ об акциях против Полынова знают единицы, и контрразведчики-профи к ним не привлечены. А «писарчуков» и «секретчиков», не имеющих представления об оперативной работе и тонкостях диверсионных актов, там предостаточно.

Иначе никак не объяснишь промахи ФСБ во время слежки за Никитой по улицам Москвы, вечерний визит двух «участковых» и совсем уж из ряда вон – противопехотную мину в «уазике». Профессионализмом здесь и не пахло. Так может поступить лишь школьник-дебил, которому училка закатала в дневник пару по поведению, а он в панике, чтобы родители не узнали, расстрелял ее из автомата прямо в классе во время урока. Работать против дилетантов всегда трудно и, как ни странно, гораздо опаснее, чем против профессионалов. Самое страшное, что дилетанты непредсказуемы, поскольку вначале делают, а потом думают. И если на многие их неуклюжие уловки профессионал может махнуть рукой и с легкостью ускользнуть из расставленных «капканов», то против некоторых действий не спасут и семь пядей во лбу.

Потому что дилетант не будет мудрствовать лукаво, как проникнуть в квартиру фигуранта, чтобы там тихонько, «без шуму и пыли», устранить его, а попросту взорвет к чертовой матери весь многоквартирный дом со всеми потрохами. И всех «делов». И плевать ему на остальных жильцов, пусть даже у фигуранта соседом по площадке окажется министр внутренних дел. В общем, попал Полынов еще в ту переделку, как кур в ощип. И никаким лаптем эти щи не расхлебать…