Карантин

— Вы ничего не понимаете, — сказала она. — Вы всего лишь генерал. Я ваш начальник. И я хочу, чтобы вы покончили с букой. Я хочу этого!

— Но, Челси… большинство наших людей уже в пути. Они едут к нам.

Тогда возьмите несколько человек из тех восемнадцати, которых вы оставили на базе, и отправьте убить злого буку. И пусть спасут моих личинок — у нас больше нет возможности их выращивать.

— Но… тогда там останется всего девять-десять человек. Этого слишком мало.

Вы думаете, что вы такой умный и смышленый. Бек Бекетт тоже так думал. Если не будете слушаться, я сделаю вас таким же, как мама. Так и знайте!

Лицо Огдена побледнело. Он открыл рот, чтобы ответить, потом снова закрыл. Генерал посмотрел маме вслед. Она не успела еще отойти далеко и все время плакала. Он опять повернулся к Челси.

— Передай, чтобы Дастин Клаймер разбил взвод на два подразделения, — попросил он. — Пусть нападут на Доуси. Капрал Коуп может продолжать свой путь в Детройт, как предусмотрено планом.

Челси закрыла глаза, затем мысленно связалась с Коупом и Клаймером. Теперь это стало намного проще и быстрее.

Готово. А теперь пойдите и проверьте, чтобы остальные ваши солдаты были готовы к выполнению чрезвычайного плана.

Она повернулась и вновь забралась в теплую машину. Мамин плач и причитания стали громче, но Челси плотно закрыла за собой дверцу.

ДВОЙНАЯ ДОЗА

Маленькие ублюдки сопротивлялись.

На ней снова был чертов биозащитный костюм, и они с доктором Дэном вновь стояли возле герметичной капсулы. За стеклянной дверью находился Кларенс. Если бы Санчес освободился от манжет, Отто не удалось бы применить оружие. Кларенса это раздражало, но Маргарет было наплевать.

Латрункулин действовал, сомнений не было, но тело полицейского больше не представляло собой место массовой расправы над ползунами, как раньше. Некоторые из них оказались устойчивыми к препарату, они расщеплялись на части, делились. Это был не изящный процесс митоза: маленькие ублюдки просто делились на две части, и каждая из них хваталась за свободные мышечные пряди, оторвавшиеся от мертвых ползунов. Под микроскопом это походило на кучу крошечных змей, переплетающихся, сливающихся друг с другом в коллективный организм.

Ей стало не по себе: если ползуны выработали стойкость к латрункулину, выходит, у нее нет никакого средства, которое могло бы сохранить Санчесу жизнь. Если так, то единственный способ остановить заразу — просто убить организм хозяина.

— Он слабеет, — сказал Дэн. — Дыхание учащается, пульс становится немного прерывистым.

Маргарет удвоила дозировку, и это помогло, но ползуны погибли не все, и оставшиеся продолжали свой путь к головному мозгу.

А сколько уже туда добралось?

До сих пор она всегда слепо доверяла собственным предчувствиям. И вот сейчас внутренний голос подсказывал, что если в головной мозг Санчеса проникнет достаточное количество ползунов, то тогда считай пропало, его не спасти.

Изменения будут безвозвратными. Как у Бетти Джуэлл. И разве в этом случае смерть — не избавление от мук?

— Удвойте дозу, — скомандовала Маргарет.

Дэн повернулся к ней.

— Нельзя. Разве ты не слышала? У него прерывистое сердцебиение.

— Он сильный человек, доктор, — сказала Маргарет. — И справится. Все. Введите ему двойную дозу.

Дэн покачал головой.

— Это не выход, Маргарет.

— Черт возьми, Дэниел, — воскликнула она. — Если эти твари соберутся у него в голове, ему точно конец. Нам нужно вылечить Санчеса.

— А что, убить — значит исцелить? Ведь мы сейчас убьем его, если снова увеличим дозировку.

— Уходи отсюда! — сказала Монтойя. — Я сама этим займусь.

Дэн недоверчиво посмотрел на нее.

— Я не слишком хорошо вас знаю, но вы же сами врач. Что, черт возьми, с вами происходит? В чем причина?!

— Да вот они — причина! — закричала Маргарет. — Они, эти твари! Мы должны знать, работает этот препарат или нет. Если мы не найдем вакцину, то одна жизнь уже не будет иметь значения. А теперь прочь с моего пути!

Дэниел проскользнул мимо нее и Кларенса, открыв дверь, ведущую в Трейлер A. Когда она повернулась к пациенту, то случайно перехватила взгляд Кларенса.

В его глазах она увидела грусть. Более того, Монтойя увидела в них жалость. Она наконец-то поняла, почему должна была умереть Бернадетт Смит. И ненавидела себя за это.

Она отвела взгляд от Кларенса и занялась препаратом.

11:50. ДОПРОС