Карантинный мир

Охранник, а это был огромный Кенд-хог, действительно уже доел свой ранний завтрак и направился отпирать ворота. Девушка робко прошла мимо сурового гиганта, шмыгнула через приоткрывшиеся створки и едва не бегом направилась к берегу виднеющегося поблизости ручья. Тростник оказался жёстким и крепко цеплялся за землю своими корнями. Несмотря на все старания, ей удалось лишь измочалить стебли, но не оторвать их. Тогда, убедившись, что никто за ней не подсматривает, Валери развязала сумку и достала острый нож. Дело сразу пошло на лад, девушка быстро нарезала десятка три самых длинных и прочных стеблей. Она не знала, сколько на самом деле требуется тростника, но надеялась, что заготовленного хватит.

Вскоре на берегу появились и другие участники Испытания. Бойкий, колкий на язык кучерявый черноволосый Март, с которым Валери дружила с самого детства, и его младшая сестра Сана. Их отец был охотником, поэтому ничего удивительного не имелось в том, что дети оказались вполне подготовленными к прохождению заданий. Сразу же на берегу они достали заранее заготовленные, заточенные о камень раковины и стали срезать тростник, аккуратно очищая стебли от листьев и мохнатых метёлок.

– Потом мы пойдём к зарослям красной акации, будем отламывать у деревьев иглы и вставлять их в тростник, делая метательные дротики, – по секрету сообщила наблюдавшей за их действиями Валери словоохотливая Сана.

– Каждому охотнику полагается иметь с собой пять-шесть длинных дротиков, больше не требуется, – подтвердил слова сестры Март и поинтересовался: – Лерка, а как ты сумела столько много тростника нарезать?

Девушка поняла, что перестаралась. Но рассказывать про нож конечно же не стала. Сообщила, что тоже использовала ракушку, только пришла она раньше остальных, и времени у неё имелось предостаточно. Девушка даже легко согласилась отдать часть уже готовых стеблей Марту и Сане, а также подошедшему следом Каюку – крепкому, бритому наголо пареньку, жившему в большом общинном доме на несколько семей в центре посёлка Хунай. Каюк вчера приходил в Дом Совещаний рано утром ещё до нападения на поля, получил тогда направление на Испытание воинов, и о смене будущей профессии теперь нисколько не горевал.

– Я ведь родом из семьи без права выхода за ворота. Отец мой гончар, мать шьёт и по хозяйству следит. Ну какой из меня вообще воин? Я же ничего опаснее костяного шила в руках ни разу не держал. Да меня бы убили в первом же сражении. А так стану охотником, получу волнистую татуировку на правую щёку, и всё. Охотников никто не трогает, ни воины, ни ловцы. Еда есть, добыча есть, это ведь просто счастье, а не профессия!

С его мнением не согласился подошедший как раз к берегу ручья Мажек. Был он угрюмым и злым на судьбу. И потому ответил излишне резко:

– Какие вы все наивные дураки! Есть только одна настоящая профессия – воин! Воин силён и смел, он защищает посёлок от врагов, он защищает поля и работающих в Лесу людей. За это воин получает от всех остальных справедливую оплату за свой труд и риск. Именно число воинов определяет силу каждой общины. Будь у нас не тридцать, а вдвое больше воинов, и никто из соседей никогда бы не позарился на наши посевы. Совет старейшин совершил вчера огромную ошибку, вместо новых воинов пожелав больше жителей мирных профессий. Десяток рыбаков или охотников не усилят посёлок Хунай, мы будем снова и снова страдать от набегов врагов. А вот десять новых сильных воинов, когда бы их обучили и снабдили хорошим оружием, надёжно защитили бы все наши поля, и голод больше не грозил бы нашей общине.

В словах Мажека определённая правда действительно имелась. Валери слышала не так давно в разговоре соседей, что у какого-то из не столь далёких посёлков имелось почти полторы сотни воинов-защитников, а потому никто не рисковал с ними связываться, и даже ловцы предпочитали искать добычу в других местах. Валери в тот же день поинтересовалась у матери, а почему в посёлке Хунай нельзя сделать столько же воинов? На что получила ответ, что воины и ловцы рано или поздно погибают в стычках, а людей мирных профессий никто не трогает. К тому же ежегодный подушный налог, собираемый властителями города со всех посёлков, самый большой полагался именно на воина – целых восемь монет за одного бойца. За каждого ловца посёлку требовалось платить пять монет. За рыбака, охотника или земледельца по одной монете. И лишь дети и люди без права выхода за ворота обходились посёлку бесплатно. Так что много воинов не всегда было хорошо.

К будущим охотникам подошёл суровый Каст-ур, ведя за собой зарёванного десятилетнего мальчишку Разика. Тому, видимо, досталось за опоздание на Испытание, так как Разик одной рукой держался за покрасневшее ухо, другой размазывая по лицу слёзы. Каст-ур, явно раздосадованный не очень большим количеством желающих стать охотниками, объявил собравшимся:

– Четверо опаздывают, но это уже их проблемы. Больше никого ждать не будем! Пусть теперь проспавшие Испытание лентяи ждут следующего года.