Кардинал Ришелье и становление Франции

Кончини, обидчивый и высокомерный, не очень-то стремился лично вмешиваться в политические решения, принимаемые в окружении королевы-матери. Его интересы заключались в деньгах и власти, а не в управлении, и большую часть первой половины 1617 г. он провел в Нормандии. Дю Плесси, избегавший открытых нападок на Кончини, тем не менее имел достаточную свободу действий, хотя его «Мемуары» свидетельствуют о том, что он находил смены настроений Кончини утомительными, и вполне вероятно, что, как позволяют предположить некоторые источники, он и Барбен тщетно испрашивали у Марии Медичи разрешения уйти в отставку.[78] В то время, по-видимому, все еще с искренним стремлением служить королю, дю Плесси предпринимал энергичные попытки укрепить три королевские армии так, чтобы они могли противостоять принцам, и воспользовался помощью брата, чтобы доставить королевский указ Монтиньи, управлявшему провинцией Ниверне.

В январе 1617 г. высшее дворянство снова начало собирать войска против Кончини. Часть их собралась в Суассоне: армия герцога Буйонского — 6 января 1617 г., а герцога Неверского — позже в этом же месяце. К ним присоединились герцоги Вандомский и Майенский. Но Мария Медичи подала свой умиротворяющий голос. Общего восстания не последовало, и после манифестов, протестов и демонстрации силы с обеих сторон гранды вернулись ко двору. Некоторые из деклараций, подписанных королем, были не только написаны дю Плесси, но и подписаны им как государственным секретарем.

Кончини тем не менее смог бы выжить, если бы не внезапное возвышение королевского сокольничего герцога де Люиня и не одобрение, которое встретил юный король со стороны своего кумира, друга и наперсника, каковым тот вскоре стал. Пятнадцатилетний Людовик XIII, подталкиваемый тридцатидевятилетним Люинем, 24 апреля 1617 г. приказал арестовать Кончини.

Кончини должен был предстать перед парламентом, но за «сопротивление при аресте» был убит тремя пистолетными выстрелами в голову маркизом де Витри, капитаном гвардии, и двумя другими известными офицерами, которые затем пронзили его тело кинжалами и отшвырнули прочь.[79] Людовик XIII хотел выставить его тело на всеобщее обозрение, но после тайных похорон в Сен-Жермен л’Оксеруа оно было извлечено из земли толпой, кастрировано и разорвано на куски, которые затем были либо сожжены, либо брошены на съедение собакам, либо насажены на колы. Позже, в 1617 г., Витри получил пост маршала, который занимал Кончини.

Леонору Галигаи нашли плачущей в постели, взяли под стражу и препроводили в Бастилию. Ее саму, вместе с убитым мужем, признали виновной в государственной измене (lèse-majesté)[80]

скорее за огромные финансовые прибыли, которые стекались к ее мужу и к ней самой и частично переводились за пределы королевства, чем за какие-либо особые беззакония, но также и за применение злодейских чар против Марии Медичи. Она была обезглавлена в день вынесения приговора, 8 августа 1617 г., а ее богатства, как и богатства ее мужа, были конфискованы в пользу короны.[81]

Людовик XIII почти сразу же пожаловал их Люиню под видом возвращения долгов. Рассмотрение дела Барбена было передано в большой совет, и, хотя его и признали виновным в измене, приговор был относительно мягким — конфискация имущества и ссылка за границу. Он был вынужден продать свою должность главного интенданта королевы (intendant-général de la reine) и в октябре 1619 г. все еще содержался в Бастилии. Убийство Кончини было актом, с помощью которого молодой король, полностью находившийся под влиянием Люиня, отнял власть у своей матери.

На суде Леонору Галигаи, в частности, обвинили в том, что она добыла для дю Плесси должность чиновника, ведающего раздачей милостыни, при дворе Анны Австрийской. Не исключено, что так оно и было, но доказательств тому не существует.[82] Общий тон подобострастия, а позже благодарности к непостоянному Кончини со стороны дю Плесси определенно присутствовал в их отношениях, но при объяснении того, что Кончини в 1616 г. включил дю Плесси в число министров, следует учитывать и роль, сыгранную имевшим обширные связи Анри. Хотя мы вряд ли когда-нибудь точно узнаем об этом, но скорее всего Анри энергично ходатайствовал за своего брата перед королевой-матерью, а не перед Кончини или его женой. В 1610 г. Анри служил Марии Медичи, выполняя ее поручение в Лотарингии, затем в 1615 г. в военном предприятии против Конде, и известно, что он был доволен назначением брата на должность при дворе Анны Австрийской. Не будучи официально причисленным к свите Марии Медичи, дю Плесси с осени 1616 г. играл важную роль и при ее дворе.