Карибы. Ресторанчик под пальмами

В начале декабря нагрузка немного снизилась. В среднем за вечер мы обслуживали тридцать-сорок человек. После того как смели последние сэндвичи с индейкой, мы постепенно стали готовиться к наплыву туристов на Рождество. Как-то раз Томас притащил мешок, в котором было двадцать с лишним килограммов омаров, и я чуть пораньше отправилась вскипятить воду и подготовить их для Шебби. Я увидела, что Жук сидит у себя в машине и слушает по радио репортаж с чемпионата по крикету. Он собирался с силами, чтобы пойти в атаку на груду кастрюль и горшков, оставшихся еще с утра. Парень затащил внутрь мешок с омарами, поставил в раковину под кран большую кастрюльку и повернул кран. Но оттуда не вылилось ни капли.

— Все, — объявил Жук, — вода кончилась.

Не веря своим глазам, я уставилась на кран. Два дня назад мы закачали в цистерну почти двадцать тысяч литров воды — счет за нее остался лежать у меня дома на столе.

— Жук, проверь цистерну, — велела я. — Там должна быть вода. Может, насос отключился. Я позвоню Бобу.

Жук взял фонарик, чтобы осмотреть внутренности цистерны.

— Проверь, работает ли насос, — посоветовал Боб.

— Работает, — ответила я.

— Цистерна пустая, — отрапортовал вернувшийся Жук.

— Как такое может быть? — спросила я Боба и Жука.

— Не знаю, — виновато отозвался Жук, словно я его в чем-то упрекала, — может, в цистерне где-то протечка, но это ничего, починим.

— Я сейчас приеду, — сказал Боб и повесил трубку.

— Что нам делать? — спросила я Жука. Он окинул взглядом кучу грязных кастрюль и, сверкнув белозубой улыбкой, предложил:

— Давай пойдем наружу, посмотрим. Если в цистерне протечка, земля должна быть влажной.

Я послушно проследовала вслед за Жуком. Свернув за угол ресторана, мы приблизились к тому месту, где от цистерны отходила труба. Жук осмотрелся: нет ли следов протечки.

— Вон, смотри, — он показал на дерево, возле которого образовалась огромная лужа. Подбежав поближе, он поднял шланг, из которого мы поливали сад. — В этом-то вся беда, — он снова сверкнул улыбкой, — кто-то не закрыл воду. Посмотри, — он ткнул рукой в белый песок на тропинке. Какой-то турист, привыкший к бездумной трате воды, по всей вероятности, решил смыть песок с ног, а потом просто отбросил шланг в сторону. — По крайней мере, цистерна не протекает, — попытался утешить меня Жук. — Если бы она протекала, проблема была бы куда серьезнее.

— Значит так, Жук, — сказала я. — Шланги надо спрятать, причем так, чтобы их никто не нашел. — С этими словами я отправилась вновь заказывать воду, бормоча под нос: — Двести баксов уплыли в песок. Неплохо кто-то помыл себе ноги. Что ж, хоть растениям в саду радость.

Вернувшись на кухню, я оказалась перед непростой задачей: как приготовить обед без воды. Кое-какие из грязных кастрюль мне понадобятся, но не прямо сейчас. А пока что требовалось наполнить мармит[3]. Бутылка за бутылкой я опорожнила в него четыре упаковки минеральной воды «Эвиан».

Пришел Жук. Он налил «Эвиан» в кастрюлю с омарами, а потом еще в одну кастрюлю: чтобы вскипятить воду для мытья посуды. Упаковки бутылок минералки исчезали с пугающей скоростью. Сплошное разорение.

Боб затормозил на стоянке, подняв клубы пыли, и кинулся проверять насос, а потом рванулся через кухню к рубильнику, чтобы его выключить.

— Надеюсь, мы не сожгли насос, — произнес Боб, — он был очень горячим.

— Кто-то решил помыть в саду ноги и слил всю воду из цистерны, — объяснила я. — Жук уже спрятал все шланги, так что больше этого не повторится.

— Счет за воду скоро сравняется по величине с арендной платой, — покачал головой Боб и отправился на улицу, чтобы еще раз осмотреть насос.

Всю воду в бутылках мы пустили на приготовление пищи и мытье кастрюль со сковородками. В результате кофе варить нам было не из чего. Жук слонялся без дела, ледогенератор остановился. Посетители стали подтягиваться около половины седьмого. Мы искренне надеялись, что никому из них не захочется в туалет. Джуниор, водовоз, подъехал в восемь вечера, как раз когда у нас был самый наплыв. Во время перекачки воды в нашу цистерну насос в его машине ревел как сто газующих мотоциклов. Длилось это примерно полчаса, в ходе которых наши несчастные посетители совершенно не могли разговаривать. Совершенно безумный выдался вечер.

На следующий день, доставая из духовки противень с булочками, я услышала, как кто-то веселым голосом со мной поздоровался. Повернувшись, я увидела в дверях силуэт мужчины в плавках.

— Доброе утро, — ответила я. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Нет, просто учуял на пляже ароматы из вашей кухни и вот решил заглянуть, узнать, что вы готовите. Меня зовут Джон Ходж, но все кличут меня Дядюшкой Уодди. Эта земля принадлежит моей семье.

— Так, значит, вы тот самый Джон Уоддингтон Ходж, — понимающе произнесла я. — Да-да, ваша фамилия стояла в договоре об аренде. Получается, управляющий этой землей — вы?

— Именно. Вся земля в Мидс-Бэй принадлежит моей семье. Я двоюродный дедушка Джеймса. Поскольку я самый старший в клане, меня и назначили управляющим. На следующей неделе мне исполняется восемьдесят пять.