Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу»

Во-первых, Международное Товарищество Рабочих, задуманное просто для координации и связи национальных рабочих объединений, превратилось в самостоятельную интернациональную и экстерриториальную, то есть не подотчетную никакому национальному движению и неподвластную никакому правительству, политическую силу беспрецедентного характера и небывалых возможностей.

Во-вторых, случайно затесавшийся на учредительное собрание малоизвестный за пределами Германии и малопопулярный в самой Германии эмигрант-экстремист Карл Маркс стал Ришелье Интернационала и готовился стать серым кардиналом всего рабочего движения Европы, не считая и это последней ступенью карьеры.

В-третьих, власть имеет тот, кто ее заслуживает. По всей видимости, из числа руководителей международной демократии Маркс был единственным человеком, кто понимал все беспрецедентные возможности такой организации, как Интернационал. Он был самым выдающимся членом этой организации еще и потому, что людей, потенциально равных себе, он к Интернационалу даже близко не подпускал (примеры с Мадзини и Луи Бланом).

То был момент, когда он проявил все свои подлинные возможности и свой самый главный талант: управлять хаосом, направляя его в нужную сторону и, покуда никто ничего не понимает, придать ему необратимую форму собственной диктатуры.

В свое время он примкнул к Союзу справедливых, существовавшему много лет в невзрачной форме рабочих кружков, и превратил его в Союз коммунистов, нацеленный на борьбу за власть. Вместо утопической Вейтлинговой программы всеобщего братства он дал Союзу взрывчатый «Манифест».

Экстремистская программа коммунистов не могла увлечь рабочие массы. Союз оставался тайной организацией заговорщиков, которая могла лишь ожидать своего часа, то есть крушения политических режимов и хаоса. Этого, по-видимому, не могли понять Виллих и Шаппер, желавшие (во всяком случае, так нам говорят) действовать сами.

Естественно, Маркс не хотел брать на себя ответственность за авантюры, заведомо обреченные на неудачу. Оставить Виллиху тайную налаженную сеть, когда в любой момент может грянуть революция, а самому остаться в стороне – было не по нему. И оставлять в ЦК самостоятельную фигуру (ввиду скорой революции) тоже было нельзя.

Раскол был тактическим маневром, направленным на овладение партией обходным путем – в фигуральном смысле и в прямом, через Кёльн. Ход был рискованным для партии, так как несколько пешек было подставлено под удар. Но сам

Маркс ничем не рисковал. Союз мог быть только партией Маркса. Другой жизни для партии уже не было. С арестом Кёльнского ЦК в игру вступил новый фактор, и Маркс сдал партию, но игру он не проиграл. Ничья. Сколько мы о нем знаем, он всегда играл в беспроигрышную игру.

Интернационал возник хаотично и без малейшего представления у кого бы то ни было о том, что это такое и что из этого может выйти. Маркс придал ему нужную ему структуру и нужное ему же направление. Он сам создал ту власть, которую он захватил.

Маркс открыл

Интернационал как форму власти, ведущую к Власти. Форму власти над рабочим движением, ведущую к государственной власти.

То, что виделось ему и было одно время довольно реальной целью, правильнее должно было бы называться не Интернационал, а Супернационал.

Если же хаоса нет, его нужно создать. И тогда другая, настоящая Власть

сама упадет тебе в руки, если ты заранее к тому готов.

Нужна только одна малость, в которой был бессилен наш великий революционер, – свержение существующего правительства и крушение существующего политического режима, то есть революция. Нужна была буржуазная революция, а с ней – атмосфера политической свободы и неразберихи. Пользуясь такой благоприятной атмосферой, нагнетать хаос – до этого места дошло воззвание ЦК к Союзу коммунистов 1850 г., не сказав остального.

Дальнейшее сказал Интернационал. Хаос – начало главных дел. Встать во главе хаоса нетрудно, когда нет необходимости с ним бороться, когда хаос – это твоя стихия. Одни ничего не понимают и не претендуют на власть, которой нет. Другие скоро поймут, да будет поздно.

Возглавив хаос, самому остаться в тени, расставить везде верных, испытанных людей – и ход событий в твоих руках. К тому моменту, когда туман начнет проясняться, – диктатура пролетариата уже готова.

Схема кажется весьма упрощенной. Да иначе и быть не может. До сих пор, до этих строк, описанная технология вообще не была зафиксирована на бумаге. И того, что мы написали, – слишком мало. И слишком много, ибо самое главное в этой технологии – творческий подход. В этой части марксизма абсолютно исключается какой-либо догматизм. Поэтому любая попытка схематизировать данный момент марксизма в виде алгоритма – будет упрощением. Единственное правило, которое нам удалось найти у Маркса, сформулировано предельно общо: