Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу»

В политике ради известной цели можно заключать союз даже с самим чертом, – нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя (8/410).

Это было опубликовано в газете «Нью-Йорк дейли трибюн» 1 декабря 1852 г. в заметке против Кошута и Мадзини, не подписанной именем Маркса (!).

Маркс, по-видимому, не придавал значения тому, что любая сделка с чертом в конечном счете заканчивается выигрышем последнего.

Но Маркс не был мистиком. В более практическом плане сказанное означает просто-напросто не что иное, как допустимость употреблять в политической борьбе любые действия. Разумеется, речь идет в особенности о таких, которые не укладываются в моральные нормы иудеохристианской цивилизации. Выражаясь иначе, провозглашается принципиальная неразборчивость в средствах.

Мы не сделаем открытия, сказав, что политика вообще дело грязное. Правило Маркса, по нашему мнению, выделяется тем, что возводит беспринципность в принцип.

Мы утверждаем, что цитированное правило есть не что иное, как ФОРМУЛА МАРКСИЗМА, которая содержится во всех его проявлениях и обнимает все его составные части. Ибо марксизм, во всех своих частях, есть политика и вносит политику во все области, где появляется.

В данном правиле – эзотерическая часть учения Маркса. Большего говорить нельзя и не нужно, ибо умный и так понимает, а ослам бесполезны любые объяснения.

Все, кто сумел постичь сей гнозис марксизма, вышли в магистры тайного ордена Карла Маркса. Сам «доктор красного террора»[52] сумел осуществить только генеральную репетицию, создать и испытать методологию технологии власти

. Но сделал он это блестяще.

В узком плане политическая методология Маркса выражается очень простым рецептом. Присоединяться к любому подходящему общественному движению, становясь его крайне левым крылом, и раскачивать это движение влево[53]. Раскачивать постоянно, покуда оно может раскачиваться.

Результат может выйти двояким. Либо движение целиком переворачивается на левый бок и все в целом становится – открыто или прикрыто – марксистским. Либо, если оно имеет сильный противовес и не опрокидывается в марксизм, раскачка раскалывает его и марксистской добычей становится его левый кусок.

Маркса и его последователей устраивают оба результата – их тактика, как мы отметили, беспроигрышна. При такой тактике вопрос численности первоначальной группы становится второстепенным. Можно начать даже с двоих. Всегда найдутся ослы, слепо верящие

им, потому что считают себя равными им, в то время как только они по-настоящему знают, чего хотят.

Так было с демократическим движением в 1848–1849 гг. (поражение революции остановило раскачку), так было с Союзом коммунистов. С Интернационалом не случилось ни первого, ни второго. С раскачкой его Маркс не спешил, так как ни в коем случае не хотел раскола. Ему нужен был цельный Интернационал, единый и неделимый. Здесь его ставка была на фактор совершенно иного порядка, имеющий непосредственное отношение к теме нашей книги.

Глава 4

На вершине карьеры

Ко времени своих гордых признаний, Маркс уже давно был безраздельным хозяином Международного Товарищества Рабочих. В том же письме от 11.09.1867 он писал:

На ближайшем конгрессе в Брюсселе я лично покончу с этими ослами – прудонистами. Я вел это дело дипломатически и не хотел выступать лично, прежде чем моя книга не вышла в свет, а наше Товарищество не пустило корней. Кроме того, я отстегаю их в официальном отчете Генерального Совета (несмотря на все усилия, парижские болтуны не смогли помешать тому, чтобы нас выбрали вновь) (31/290).

Книга, которая в эти самые дни вышла в свет, – это I том «Капитала». Помешать избранию Маркса и его клики в Генеральный Совет было уже невозможно. В следующем письме (от 12.09.1867) он возвращается к минувшему конгрессу: