Карл Маркс: Мировой дух

Маркс читал Уильяма Годвина, который полагал, что наши общества больны частной собственностью: «Пороки нынешней системы собственности исчезнут в обществе, где все в равной мере будут пользоваться дарами природы». Читал Томаса Спенсера и Уильяма Огилви, согласно которым частная собственность на землю «веками посягала и препятствовала счастью человечества в гораздо большей степени, чем тирания королей, обман священников и крючкотворство законников». Он открыл для себя Франсуа Кенэ, который в своей «Экономической таблице» развил теорию деления общества на классы в зависимости от источников доходов и их роли в приращении «чистого продукта»: «Нация состоит из трех классов граждан: класса производительного, класса собственников и класса бесплодного». Читал Орэ, который видел в промышленной прибыли часть стоимости, украденной у трудящихся: «Труд — единственная основа собственности и, по сути, любая собственность — не что иное, как накопленный труд». Читал Джона Стюарта Милля, который тоже полагал, что богатства распределяются несправедливо, даже если «объяснение этой несправедливости заложено в исторической случайности, а не в самой природе капитализма».

Больше всего он читал Давида Рикардо, который доказывал, что труд наемного работника в промышленности — истинный источник богатств, а землевладельцы и финансисты обогащаются, не трудясь, в ущерб крестьянам и наемным рабочим. В особенности Маркса интересовала идея Рикардо (почерпнутая у Смита) о трудовой стоимости,

определяющая заработную плату как естественную цену труда,

то есть как сумму жизненных средств, разную для разных времен и народов, минимум, который «необходим, чтобы рабочие могли существовать и продолжать свой род без увеличения или уменьшения их численности». Он перечитал Сен-Симона, согласно которому, хотя история обществ есть история классовой борьбы, спасение человечества придет от света Разума и порожденного им технического прогресса. Освободительницей может стать добродетельная технократия. Сен-Симон, помещик-аристократ, разоренный революцией, осознавший необходимость уничтожить свой класс и заговоривший об этом, теперь выглядел пророком прогрессивной буржуазии.

Карл изучал также швейцарского экономиста Сисмонди, который первым подметил решающую специфическую особенность капитализма по отношению к прежним способам производства. Бурное развитие механических средств производства заставляет капиталистов искать рынки сбыта для все увеличивающегося объема продукции. Они бьются не на жизнь, а на смерть, чтобы завоевать рынки и сократить производственные затраты, урезая заработную плату и увеличивая рабочее время, стараясь угнаться за более сильными конкурентами или упрочить свое положение над более слабыми соперниками. Таким образом, по мере увеличения производства увеличивается бедность, что приводит к острым экономическим кризисам и социальному хаосу. Чтобы предупредить появление этого хаоса и оградить трудящиеся классы от нищеты, государство должно, по мнению Сисмонди, взять на себя контроль за накоплением капитала.

Наконец, Маркс перечитал Прудона (с которым так до сих пор и не встретился лично), полагавшего, что человек осуществляет себя благодаря общественному труду, общественной справедливости и общественному плюрализму, и мечтавшего о «науке об обществе, методически разрабатываемой и легко применимой». Прудон проповедовал одновременно антикапитализм («отрицание эксплуатации человека человеком»), антиэтатизм («отрицание власти человека над человеком») и антитеизм («отрицание поклонения человека человеку»). По мнению анархиста Прудона, справедливости противостоят две силы: накопление капитала, которое постоянно увеличивает неравенство, и государство, которое, под прикрытием демократических институтов, легализует и узаконивает присвоение богатств исключительно капиталистами; государство он обвиняет в организации отъема у самых беззащитных индивидов их естественного права на собственность. Таким образом, он против капитала и против государства. Тогда Карлу казалось, что это «самый смелый теоретик французского социализма».

Он прочел также книгу Лоренца фон Штейна «Социализм и коммунизм в сегодняшней Франции», вышедшую в Пруссии в 1842 году и принесшую в Германию идеи великих французских утопистов. Он изучал первые (неудачные) попытки учреждения коммун в США — это были скромные сельскохозяйственные заведения, с коллективной работой в поле без обращения денег внутри общины. Из книг Томаса Гамильтона он также узнал о существовании в Нью-Йорке группы радикалов (The Workies), считавших, что парламентская демократия закончится хаосом, и требовавших периодического перераспределения богатств и земель: «Демократия неизбежно приводит к анархии и конфискации, и то, сколь длинен путь, ведущий к иному обществу, не имеет никакого значения».